Мария Алексеевна с высоты своего положения (карета была так высока, что я, даже сидя на крупном коне, оказался ниже ее колен) сверху вниз осмотрела меня и вяло махнула рукой, что, скорее всего, означало приглашение.
Отказать даме, тем более такой яркой, я не мог и потому спрыгнул с коня и вбежал по приставной лестнице наверх, в карету. Сама боярыня уже сидела в золоченом деревянном кресле, напоминающем трон, по стенкам кареты на узких скамейках располагались фрейлины. Внутреннее убранство кареты оказалось совершенно дурацкое, было непонятно, как бедные женщины вообще могут путешествовать в этой тряской громадине.
Остановившись в дверях, я отвесил учтивый поклон хозяйке и всей остальной компании. Однако тотчас понял, что его глубина явно не соответствовала статусу и претензиям боярыни. Она, не ответив мне даже кивком головы, строго спросила:
— Ты кто таков?
— Князь Крылатский, — со значением представился я, используя свою старую феньку с княжеским Достоинством. То, что такого княжеского рода никогда не существовало на святой Руси, меня нисколько не смущало, на снобов действовала сама магия княжеского титула.
Марья Алексеевна услышав, кто перед ней, заметно смягчилась.
— Знаю князей Крылацких, — соврала она, — хороший род, однако, мы, Хованские, выше.
Мне спорить с дамой было никак не с руки, к тому же о Хованских я слышал только в связи с одноименным кладбищем в Москве, потому согласно кивнул.
— У меня к тебе, княгиня, просьба, помоги выручить от разбойников моих людей!
— Каких еще разбойников? — испуганно воскликнула Марья Алексеевна. — Кто разрешил?!
Кто разрешил разбойникам разбойничать, я не знал, потому на вопрос ответить не смог, попросил снова:
— У тебя много гайдуков, прикажи им мне помочь, мы разбойников разом выкурим из леса.
— Почему мне сразу не доложили? — истерично воскликнула Хованская. — Позвать немедленно сюда воеводу!
Давешняя раскрашенная холопка метнулась к выходу, оттолкнула меня и кубарем слетела с лестницы. Тотчас стали слышны ее пронзительные крики.
— Это что такое творится! — растерянно говорила боярыня, обращаясь ко мне, как к арбитру. — Без ножа ироды режут! Как можно в лес ехать, где разбойники разбойничают!
— Дай мне с десяток гайдуков, и я их разгоню, — опять попросил я, но без уверенности, что вообще буду услышан.
В дверях кареты показалась усатая голова моего дорожного знакомого. Он поднялся по лестнице и остановился в дверях, смущенно переминаясь с ноги на ногу.
