— Вечером вернешь?
— Постараюсь, если со мной ничего плохого не случится, то обязательно верну.
Евсей пошептался с земляками, и извозчики в складчину снабдили меня вполне приличным армяком на вате и облезлой бараньей шапкой Моя валенная домашняя обувь вполне подходила к такому наряду, так что теперь я оказался вполне экипирован. Еще мне был очень нужен хотя бы рубль на извозчика, но просить Евсея о такой ссуде я даже не пытался. Такие деньги были дневным заработком у большинства мужиков, и у меня не хватило совести так напрягать своего нового знакомого.
Наконец извозчики начали расходиться. Я подождал, когда подозрительная парочка выйдет из ночлежки, и пошел следом за ней. На выходе меня неожиданно задержал давешний привратник Иван Иванович. Он преградил дорогу и потребовал двугривенный за ночлег.
— Вечером заплачу, — пообещал я.
Маленький начальник ехидно усмехнулся, дохнул в лицо чесночно-водочным перегаром и вцепился в косяк рукой, перекрывая выход:
— Сейчас плати, знаю я таких умников!
Привратник, как мне не без основания показалось, принадлежал к довольно распространенному типу людей: наглому, глупому и донельзя самоуверенному в своем уме, силе и всегдашней правоте. Горе таких людей обычно заключается в том, что кроме них самих в их необычные качества больше никто не верит, что делает этих типов еще и агрессивными и пакостливыми. Навредить окружающим, доказывая свою правоту и превосходство, для них едва ли не единственная в жизни радость.
— Сейчас платить не стану, — жестко сказал я, опасаясь, что пока мы тут будем пререкаться, Сашка с товарищем успеют затеряться в городской сутолоке.
— Не будешь, так и не выйдешь! — радостно сообщил мне Иван Иванович. — Ишь ты хват какой!
— Выйду, — уверено сказал я и, превозмогая отвращение, наклонился к его лицу и в упор посмотрел в глаза. К сожалению, привратник оказался так туп, что ничего не понял. Он вытаращил свои неопределенного цвета буркалы в красных кровяных прожилках и осклабился.
— Дай мне три рубля в долг до вечера, — попросил я.
— Чааво! — оторопел он. — Ты это чааво!
— Таво! — в тон ему ответил я и ударил в солнечное сплетение.
Иван Иванович икнул и медленно согнулся пополам.
— Ты, ты, — хрипел он, задыхаясь, — да я тебя…
Я оттолкнул его с дороги и вышел на улицу. Конечно, моих подопечных там уже не оказалось.
— Где вы держите лошадей и подводы? — спросил я рыжего извозчика из нашей комнаты, который вслед за мной вышел на улицу.
