Приемная опустела. Осталось только двое-трое наиболее упорных, но и они ушли наконец.
В это время дверь из кабинета светлейшего отворилась, и на пороге показался сам Потемкин в распахнутом халате, с плохо расчесанными, ненапудренными волосами, распадавшимися в разные стороны, с искаженным гневом лицом.
– Господин дежурный офицер! – крикнул он полным голосом, и из дежурной комнаты показался на его зов Кулугин – дежурный в этот день в Таврическом дворце. – Кто смел, кто смел положить ко мне эту записку? – набросился на него Потемкин, тряся в руке небольшой лист синей почтовой бумаги.
Полное недоумение выразилось на лице Кулугина. Он выпрямился и глядел на князя, видимо, готовый исполнить всякое его приказание, но решительно не понимая вопроса, который задавали ему.
– Вот эту записку? – повторил Потемкин, показывая на бумагу.
– В течение моего дежурства с утра никто не входил в кабинет вашей светлости! – отчетливо произнес Кулугин.
Потемкин остановился. Он, казалось, убедился по виду Кулугина, что тот не виноват ни в чем, повернулся и ушел в кабинет, хлопнув дверью.
Через некоторое время в кабинете послышался звонок. Кулугин кинулся туда. Потемкин сидел у стола. Он все еще держал записку в руках и теперь внимательно разглядывал ее.
– Что это такое? – гораздо уже мягче произнес он. – У меня на столе очутилась записка какого-то графа Феникса. Вы все время были в дежурной?
– Все время, ваша светлость.
– Никто не входил сюда?
– Никто.
– Странно! Вы не знаете, кто это – граф Феникс?
– Я знаю, ваша светлость, что граф Феникс – человек, достойный удивления во всех отношениях. Он появился недавно в Петербурге. Образ жизни его поразителен по своей роскоши, но еще более поразительны дела этого человека. Ему все доступно...
– И даже доступно класть невидимкой записки в мой кабинет?
– И даже это, ваша светлость! – спокойно подтвердил Кулугин.
– Вы знакомы с ним?
– Знаком, как и многие в обществе.
Этот ответ и, главное, спокойствие Кулугина, казалось, произвели свое действие и убедили светлейшего. Начни только Кулугин отрицать свое знакомство с Фениксом – Потемкин не поверил бы его непричастности к таинственному появлению записки, но он держал себя так наивно просто, так смело глядел в глаза и, видимо, так действительно был уверен в могуществе графа, что сомневаться в нем не представлялось возможности.
Потемкин снова опустил взор на записку. В ней было всего две строки: «Для человека сильного нет ничего невозможного. Так говорит граф Феникс».
