Но, заглянув в помещение, я увидела, что столики в этом ресторанчике были расположены вдоль стен и отделены друг от друга перегородками. То есть получалось, что каждый столик находится как бы в своем отдельном кабинете. Ничего лучше для осуществления моих планов и придумать было нельзя.
Я заметила, в каком кабинете устроились Шишкин и его приятель, и, выждав некоторое время, заняла соседний.
Сначала из-за стены доносился только звук столовых приборов и незначительные замечания по поводу качества ресторанных блюд. Но через некоторое время обедающие, по всей видимости, насытились и завели между собой довольно интересный разговор.
— Ну, как там Сема? — спрашивал Шишкин. — Еще пыхтит?
— Да не говори, ментовка достала так, что хоть в петлю лезь. Ни вздохнуть не дают, ни… Прикинь — каждый день на допросы таскают! Хорошо хоть в КПЗ не закрыли, а то бы вообще…
— Но ведь не закрыли?
— Пока нет. Да что толку-то! Все равно целыми днями у них торчит, вот и сегодня как взяли с утра, так до сих пор и нету.
— Нажимают?
— А то!
— Про что спрашивают?
— Да все про Шульцмана и про его должников. Это бы еще ладно… Шульцману-то что теперь… Шульцману-то теперь все равно. Чего похуже бы не раскопали…
* * *
Слышно было очень плохо. Хотя я и взяла с собой диктофон, о нем не могло быть и речи. Всем телом прильнув к перегородке, закрывающей от меня собеседников в соседнем кабинете, я изо всех сил напрягала слух, но и так едва лишь могла уловить общий смысл разговора.
— А что, Сема… ненадежен? — многозначительно спросил Шишкин.
— Да нет, это вряд ли, — отвечал его собеседник. — Сам на себя кто будет говорить? Но эти ищейки, сам знаешь — им только палец дай, они и всю руку оттяпают.
— Да, если копать начнут… — задумчиво протянул Шишкин. — Дела-то у нас были… любо-дорого! Даже сейчас вспомнить приятно. В тот раз, когда у наших чуть не половину экспонатов вынесли, помнишь? Это ведь Сема посоветовал. Я потом уж от него узнал. Сидели как-то, разговорились… он и раскололся. «Только я-то, — говорит, — им, засранцам, сказал одну стену на втором этаже снять, а они чуть не весь этаж поперли». Да-а, вот наши-то тогда всполошились…
— Да, дело громкое было.
— А какое… наваристое! Хе-хе-хе…
За перегородкой послышался смех Шишкина, больше похожий на кряхтенье, и следом за ним захихикал его собеседник, то и дело перескакивая с дисканта на бас.
— И ведь какие засранцы, действительно, — сквозь смех продолжал Шишкин. — Веришь — не говоря дурного слова, грузовик подогнали к окнам да и давай в него накладывать. Как будто так и надо… хе-хе-хе…
