– Они в том же духе: детский лепет очень по-взрослому двусмысленный. Это еще относительно скромный пример. Хотите взглянуть на другие?
– По правде говоря, нет, спасибо. Почему бы не перейти к письмам, где говорится о Байроне?
– В самом деле, почему?
Я достал из кармана письма и перекинул ему через стол. Тучи теперь были прямо над нами; Вернон включил настольную лампу и направил ее свет на страницу.
– Первым делом, – сказал он, внимательно изучая описание Гилберта вечера в опере, – нужно найти число, служащее ключом. Не будете ли так любезны, пока я ищу, написать буквы алфавита?
Радуясь возможности чем-то занять себя, я вырвал страничку из блокнота и принялся за дело. Когда я закончил, Вернон воскликнул:
– Ага! Вот оно! Слушайте: «Это продолжалось, должно быть, долгих пять секунд, за которые мы распознали друг в друге родственные души». Затем начинается шифр. Итак, ключ – число пять, Клод. Вам не трудно написать пять под «а», шесть – под «b» и так далее?
Проставляя числа под буквами, я подумал, что мы впервые работаем вместе. К своему удивлению, я, человек богатый и удачливый, чувствовал гордость оттого, что мне оказана такая честь, – словно первоклашка, помогающий отличнику старшекласснику. Шифры, поэты и старинные документы – все это была территория Вернона. Здесь он чувствовал себя хозяином, уверенным и властным, каким обычно привык себя чувствовать я.
Справившись со своим нетрудным заданием, я взглянул на него. Он опустил лампу ниже, так что теперь она была не более чем в шести дюймах от старинного листочка. Когда он наклонял голову, в стеклах его очков появлялись два ярких прямоугольных отражения стола. И, склонившийся над конусом ослепительного света, он в своем сосредоточенном спокойствии походил на дантиста или хирурга.
– Готово? Замечательно.– Он нашел в своих бумагах лист с символами Гилберта и числами, которые им соответствовали.– Я буду делать подсчеты и говорить вам результаты. Вы записывайте буквы, и мы мигом справимся. Первое число… двадцать один.
Он делал подсчеты настолько быстро, что я едва успевал записывать буквы. Ключ ему почти не понадобился: Вернон уже запомнил значение каждого символа. При такой скорости было невозможно уловить смысл складывавшихся слов.
«МЫОБАБЫЛИОДИНОКИИТАКДОЛЖНОБЫТЬВСЕГДА».
– Теперь прочитайте, что вы записали, – сказал Вернон, когда мы закончили.
– «МЫ… ОБА… БЫЛИ… ОДИНОКИ… И ТАК… ДОЛЖНО… БЫТЬ… ВСЕГДА». Правильно?
– Гм. Похоже, больше в этом зашифрованном фрагменте ничего нет. Оба одиноки. Интересно, почему он так написал?
