Последний из верховного судилища ответил:
— Мне и самому тяжело признать, что Орден, великое детище Крестовых Походов, усмирявший варваров и продвигавший столетиями цивилизацию на Восток, должен погибнуть. Но мы, как никто в мире, знаем — он прогнил изнутри, немощен, ненавистен соседям. Его рыцари стали тенями, призраками на кладбище древней Европы, пугалами в давно заброшенном поле.
Возразивший второму печально кивнул головой, признавая правоту говорившего.
— Армия московского царя рано или поздно уничтожит Орден, варвары закрепятся на всем протяжении его морских владений, и тогда не найдется силы, способной загнать их назад, за прежние рубежи.
— Фрау хочет нам что-то сказать, — с бледным подобием улыбки на устах заметил первый из незримых владык Ливонии, — да и по праву — ведь идея принадлежит ее светлой голове.
Гретхен слегка смутилась, что с ней случалось крайне редко. Как высоко бы она ни парила, эти пятеро даже для нее были недостижимыми.
— За последние века часть дикарей удалось цивилизовать, — сказала она. — Молодые племена, живущие к югу от Ливонии, сделали свой выбор в пользу Запада. Может статься, в этом и была историческая роль Ордена, кто знает? Им следует сделаться наследниками великой идеи — держать восточного дьявола за стальными засовами и острыми рогатками.
— Да и вождь их, молодой Батори — подает бо-ольшие надежды, — заметил четвертый безымянный член Фемгерихта. — Некогда я знавал Елизавету Батори… Весьма, весьма была экстравагантная особа.
«Да сколько же тебе лет, — ужаснулась Гретхен. — Елизавета купалась в кровавых ваннах и выкалывала глаза служанкам золоченной шпилькой… э-э… довольно давно»…
— Открытое вмешательство польско-литовских войск в войну, да еще и без всякого повода, — продолжил мысль первый, — вызвало бы немалые кривотолки в Европе.
— А не получится ли так, — спросил первый, — что наш паладин разобьет русских?
— Что же, честь ему тогда и хвала, — откликнулась Гретхен. — Только вряд ли. Но если вдруг — то московиты станут слабее, и Баторию будет легче отогнать их от Балтийского Моря.
— Ну не Роланд же он, и не Карл Великий, в самом деле! Одним мечом сразить сотни полков — право, мы начинаем верить в сказки. — Третий руководитель Фемы встал и потянулся. — Разобьет головной полк, и что с того? За ним придет следующий, потом еще два, потом три. Нет, рыцарство тевтонское не может победить в этом противостоянии. Давид и Голиаф — весьма интересная сказка, только великан вооружен пищалью и пушкой, а праща нашего героя давно сгнила, и снаряды не пробивают броню.
