Ловушка захлопнулась.
Репнин привстал на стременах и устремил свой взор наверх. Доселе безмолвные башни ожили. Распахнулись замкнутые двери и изрыгнули на стены сотни арбалетчиков и лучников, которые стали бегом рассредоточиваться по парапету. Центральный замок также ожил, выпуская ощетинившуюся копьями и алебардами «кабанью голову» валлонских наемников.
— Попался, словно лис в норе, — воскликнул Репнин, но в голосе его не было отчаяния. Казалось, он даже рад, что тевтоны и их наемники никуда не делись
Сотник, рванув саблю из ножен, прошептал, кося глаз на замерших в ожидании приказа арбалетчиков:
— Батюшка, разом ударим — к своим прорвемся, а там, в поле…
— Гойда! — взревел Репнин, пустив коня прямо на сгрудившихся в проеме ворот ландскнехтов, преграждающих ему путь к своему отряду.
Слитно захлопали арбалеты, и валлоны с криками устремились следом за воеводой и кучкой его телохранителей и боярских детей.
Не щадя себя, сопровождающие Репнина подняли щиты, закрывая воеводу от гибельного ливня, и сами валились из седел один за другим.
Репнин врезался в толпу наемников, страшно крича и размахивая саблей с тяжелой елманью, сокрушая шлема и щиты. Обученный такому бою конь бил копытами, опрокидывая латников, крутился на месте, не давая стащить своего всадника на землю. Рядом с гиканьем и визгом рубились казаки, прокладывая себе путь в ворота.
В самый краешек не сомкнувшегося капкана протиснулся Репнин, когда созданный им вихрь раскидал ландскнехтов. Воевода выскочил на мост. За ним следовала едва половина из тех, кто заехал в Ринген.
— Арбалеты перезарядят — каюк нам, — вскричал он. — За мной!
Они промчались по мосту, сопровождаемые стрелами, попусту вспоровшими воздух, и домчались до стрельцов.
И тут сердце воеводы дрогнуло, осознал он всю гибельность своего похода малыми силами против всего воспрявшего Ордена.
Из леса с востока и запада выползали две сверкающие на солнце стальные змеи — копье за копье, хоругвь за хоругвью шли псы-рыцари и их челядь, доселе сокрытые в лесу.
— Становись! — заорал Репнин, мчась вдоль рядов смешавшихся было сотен. — Пищали готовь!
В последнем приказе нужды не было — отряд был готов к бою, хотя и собирался не драться в окружении, а бить Кестлеру в тыл. Сотни образовали неровный квадрат на небольшом взлобье, где некогда стоял шатер самого магистра. Первые ряды встали на колени, над их плечами грозно покачивались пищали и пики. В центре строя замерла немногочисленная конница русских.
