Правитель приозерных земель снова стукнул кулаком по нюрнбергской деве и стремительно поднялся этажом выше, в выстеленный шкурами и коврами зал. Инга сидела в кресле у окна, обнимая обеими руками кубок с вином.
— Что грустишь, прекраснейшая? — хозяин положил руку ей на плечо, а потом, словно невзначай, скользнул ею под вырез камизы, на упругую грудь.
— А что вы все о смерти, да о смерти? — недовольно буркнула девушка.
— Потому, что о ней забывать нельзя, Инга, — епископ опустил в вырез вторую руку. — Потому, что она подстерегает тебя зачастую в самый неожиданный момент. Она может оказаться стрелой врага, ядом в бокале, ты можешь подвернуть ногу и удариться головой о камень, под тобой может взбеситься слон, или ужалить ядовитая змея… Подумай, к тебе вдруг прикоснется ее обсидиановый жезл и ты окажешься перед лицом Создателя. И что ты ему скажешь о последних мгновениях своей жизни? Что ты скучала?
В дверь залы оглушительно забарабанили. Епископ от неожиданности отдернул руки, выпрямился и громко разрешил:
— Входи, Флор!
— Простите, господин епископ, — ворвался начальник охраны и с трудом остановился перед густым персидским ковром с витиеватым черно-бежево-красным узором. — Русские напали на Кодавер!
— Ну и что? — безразлично пожал плечами хозяин замка.
— Вы не понимаете, господин епископ, — загорячился Флор. — Это не просто набег, как всегда. Гонец из Пярсикиви сказывал, слышно, как из пушек палили. Судов разных полсотни видели. Стало быть, не просто набег. Стало быть, воевать пришли.
— Воевать, это плохо… — поморщился хозяин замка. — Смерть, кровь, голод, страдания. Я не хочу этого переживать.
— Да, господин епископ, — согласно кивнул начальник охраны. — Я уже послал гонцов в окрестные монастыри и вассальным рыцарям. Сегодня к вечеру они соберутся в Дерпте, завтра утром мы двинемся к Кодаверу и уже к вечеру с Божьей помощью скинем язычников назад в озеро.
— Что ж, — кивнул правитель, — это правильное решение.
— Разрешите, я сам поведу рать, — приободрившись, спросил Флор. — Я стану присылать гонцов, как только обнаружу ворога, и когда начнется сеча. И, Бог даст, с вестью о победе.
— Хорошо, — кивнул епископ.
— При замке я оставлю Кирилла, Касьяна и Анисима. Они воины опытные, покой ваш оберегут. Привратник еще останется и молодой Антоний на страже.
— Хорошо, — кивнул хозяин.
— Благодарю вас, мой господин, — низко поклонился воин и умчался отдавать насущные распоряжения.
— Вот так, — повернулся правитель приозерных земель к Инге. — Зови смерть, не зови, а она так и норовит до левого плеча дотянуться.
