Она влетела в его жизнь четвертого сентября, в среду. В этот день он ждал звонка из Вашингтона, поэтому был как на иголках. До его сведения довели, что одна американская строительная фирма хочет предложить ему совместный проект. Речь шла о серийном строительстве дешевого жилого жилья в Москве. «Черт, это же бешеные инвестиции, причем безналоговые!» заволновался президент. Но в это время позвонили с первого этажа и сказали, что к нему рвется корреспондентка.
— Это ещё за каким? — удивился Коломенцев.
— Хочет предложить какую-то необычную рекламу.
— В службу по связям с общественностью, — произнес Григорий Алексеевич и хотел уже было положить трубку, но почему-то поразмыслил и неожиданно спросил, то ли от приподнятого настроения, то ли для того, чтобы скрасить тягомотину ожидания: — Красивая корреспондентка?
— О! — простонал охранник. — Я таких ещё не видел.
Это стон охранника стал решающим.
— Пропустить, — приказал коротко.
Когда она распахнула двери его кабинета, Коломенцев присвистнул. Именно присвистнул — громко и развязно, как лицо кавказской национальности, ему и сейчас за это стыдно. Перед ним стояла тонкая, длинноногая блондинка с ног до головы обтянутая в кожу. Приталенная куртка и облегающие штаны подчеркивали её молодость, независимость и какую-то немосковскую грациозность. Таких Коломенцев видел исключительно в журналах «Плейбой», но никак не в натуре, а тем более не в собственном кабинете.
Девушка сделала вид, что не услышала его свист, тонко улыбнулась и процокала к столу.
— Что будете пить? — произнес президент с шаловливой улыбкой, ещё не сообразив, что нимфа иного пошиба.
— Я за рулем, — отрезала деловито.
— Я тоже, — улыбнулся он. — Какие проблемы?
Президент поднялся с кресла и приблизился к ней. И вдруг его рука сама собой полезла под куртку и легла на её тонкую талию, излучавшую неистовый жар. К такой талии ему тоже не приходилось прикасаться. Она без особой суеты сняла его руку и более чем спокойно произнесла:
— Насчет этого мы, кажется, не договаривались.
— Какие проблемы? Давай договоримся, — произнес он, задыхаясь, и сделал попытку заключить её в объятия.
Она не шарахнулась, не испугалась и даже не сделала назад шага. Столь же спокойно сняла его руки со своей спины и посмотрела в глаза. Ее глаза были серьезны. В них не читалось и намека на куртизанскую шаловливость. В них было нечто такое, что заставило Коломенцева устыдиться и отступить.
— Извините, — произнес с кислой улыбкой и позорно сел на место. — Что вас привело?
