Глаза детектива вылезли из орбит.
— Что вы такое говорите? Этого не может быть.
— Только что моего мужа взяли по подозрению в убийстве Смирнова и этой стервы журналистки.
— Ну, журналистку-то грохнул я.
— Вы? — открыла рот Вероника.
— А что вы удивляетесь? — развел руками детектив. — Вы же сами приказали убрать её.
— Так-так. Продолжайте, — схватилась за виски «президентша». — В чем ваша промашка?
— Я вас предупреждал, что у неё крыша. Ее прикрывали три мотоциклиста, причем не из охраны «Домостроя», а откуда-то гораздо покруче. Подготовка на уровне «Альфы».
— Ну это вы хватили!
— Один из них с расстояния ста метров попал из винтовки в пистолет вашего мужа. Я ещё удивляюсь, как ваш муж умудрился дважды выстрелить в журналистку.
— Она упала?
— Упала, а потом поднялась как ни в чем не бывало. Один из мотоциклистов, тот, что был с винтовкой, погнался за вашим мужем, а двое других поехали в село. Вот в этот момент я подъехал и выстрелил в девушку. Я хотел её затащить в машину, чтобы потом утопить, но увидел, что тот с винтовкой возвращается. Мне ничего не оставалось, как уехать. Вот какая получилось промашка. Значит, не судьба ей исчезнуть бесследно. Но, видит бог, я сделал все, что мог.
— Минуточку, — подняла палец Вероника. — Вы увидели, что за моим мужем погнался бандюга с винтовкой и преспокойно остались на месте?
— Нет. Я сорвался было за ним, но когда увидел, что девушка ожила, понял, что преследователя сейчас отзовут. Так оно и случилось.
— Второе, — загнула палец Вероника, — вы видели, что они поехали в село и вы ещё удивляетесь, кто убил Смирнова?
— Я не удивляюсь. Удивляетесь вы. Мне на Смирнова наплевать. Хотя действительно странно, кому, кроме нашей корпорации, нужна его смерть?
— Но в его убийстве обвиняют моего мужа.
— Абсурд! Проведут экспертизу и сообразят, что пуля не соответствует его пистолету.
— Но он потерял пистолет! А, кстати, какой марки ваш пистолет?
— У нас в корпорации у всех одна марка: «ческа збройовка».
— Ваш пистолет, конечно, со спиленными номерами?
— Конечно.
— А у моего мужа?
— Тоже…
— Мерзавец! Теперь на него повесят убийство журналистки.
— Сомневаюсь! Во-первых, не найдут свидетелей, а во-вторых, она только ранена…
Восемь дней Галина Потоцкая жила на валерьянке. За это время она превратилась в сплошной клубок нервов. На работу не ходила, ничего не ела, не пила, не спала. Глаза её провалились, лицо потемнело. Ужасные картины рисовались воображению. Тот тип, похитивший её мальчика, больше не звонил. Но она сама ежедневно звонила в КПЗ и спрашивала, отпустили ли тех девчонок, которых обвиняют в убийстве бомжа. Наконец, вчера ей сказали, что их выпустили под залог. Весь день несчастная женщина проплакала над телефоном, но тот тип, похитивший её сына, так и не позвонил.
