6. Домыслы
Председатель совета директоров МФО «Город» и крупнейший акционер компании «Юпитер» Антон Павлович Ласточкин, обвиняемый в хищении двухсот миллионов долларов, выглядел подавленным и уставшим. Лицо его осунулось, под глазами пролегли тени. Губы были бледными, и вообще он стал сильно похож на измотанного жизнью старика.
На Турецкого он смотрел, как забившийся в нору кролик — затравленно и испуганно, но с тайной и слабой надеждой на спасение.
Турецкий, до сих пор глядевший на Ласточкина строго и холодно, поняв, в каком положении находится обвиняемый, решил сменить гнев на милость и заговорил с ним нарочито вежливым и мягким голосом:
— Как вы уже знаете, Антон Павлович, я веду дело об убийстве бизнесмена Риневича.
— Да, да, я в курсе, — кивнул Ласточкин.
Турецкий сдвинул брови и заговорил серьезно, вдумчиво и веско, как — в представлении большинства обывателей — и должен говорить строгий, но справедливый и мудрый следователь:
— У меня есть основания считать, что убийство Риневича связано с другими делами. В том числе и с вашим. Не стану вдаваться в объяснения, это отнимет слишком много времени. Скажу лишь, что я не уверен, что вы замешаны в тех преступлениях, которые вам вменяют в вину. И если мне удастся разобраться во всех этих делах, возможно, я смогу вам помочь.
Губы Ласточкина тронула слабая улыбка:
— Это было бы чрезвычайно любезно с вашей стороны. Но я не уверен, что у вас получится. Механизм подавления уже запущен, и тягаться с ним — пустая трата времени.
— Я думал, у бизнесменов вашего масштаба должна быть железная воля, — заметил Турецкий. — А вы что-то рано сдались.
— Воля-то у меня есть, — со вздохом ответил Ласточкин. — Но она не рассчитана на то, чтобы бороться с репрессивными органами. В конце концов, я не диссидент, не революционер и не правозащитник. Я могу составить бизнес-план и подсчитать возможную прибыль, но я не готов отстаивать свои интересы на баррикадах.
Турецкий прищурился:
— Что вы имели в виду, когда сказали, что механизм уже запущен?
— Все, что связано с «Юпитером» и Боровским. Его обложили, как волка. А флажками стали мы — его бывшие коллеги и партнеры.
— Расскажите мне все, что вы знаете об отношениях Риневича и Боровского, — попросил Турецкий.
— Ну, Генрих и Олег с самого детства… — начал было Ласточкин, но Турецкий остановил его жестом:
— Только не говорите мне, что они дружили с детства и занимались общим бизнес-проектом. Я не хочу ничего слышать про их дружбу. Я хочу знать, кому было выгодно столкнуть их лбами? И что могло заставить их вступить друг с другом в схватку?
