— Странные вы люди, следователи. Вот сидите вы сейчас передо мной и думаете, что вы не только умнее, но и проницательнее меня. Думаете, улыбнулись мне пару раз этак по-отечески, и я тут же растаяла и прониклась к вам симпатией? Думаете, наверно, что тут же начну выдавать вам сведения, порочащие моего отца? Вам как — все сразу выдать или порциями отмерить?
Александр Борисович отхлебнул кофе, немного помолчал, потом мягко ответил:
— Напрасно вы так. Ведь ни вы, ни я не знаем, виноват он на самом деле или нет. Вы считаете, что не виноват. Я?.. — Турецкий пожал плечами. — У меня тоже есть основания не верить в его виновность. Именно поэтому я беседую с вами.
Катя усмехнулась:
— Ага, думаете, я такая дурочка, что поверю вам?
Турецкий заговорил спокойно и рассудительно:
— Понимаете, Катя, мне кажется, что вы знаете об этом деле больше, чем говорите. Я тут навел о вас кое-какие справки. Вы ведь сотрудничаете с журналом «Свое дело». И несколько месяцев назад у вас были публикации о российских олигархах.
— Ну были публикации. Ну и что? Я учусь на факультете журналистики и пишу кое-какие материалы. В качестве практики. А насчет олигархов… Сейчас о них не пишет только ленивый. Да и тексты у всех почти одинаковые. — Катя пренебрежительно дернула плечом. — Не знаю, зачем только их печатают.
— Да, но в ваших статьях были некоторые детали, показывающие, что вы знакомы с этой темой не понаслышке. Я уверен, что за консультацией вы обращались не к чужому дяде, а к собственному отцу.
Катя ничего на это не ответила, и Турецкий продолжил:
— Например, в одном из текстов вы упоминали о Наталье Коржиковой и о взрыве, прогремевшем в ее квартире. Вы писали, что Коржикова раньше работала в «Юпитере», а потом — в мэрии. И ей есть о чем рассказать мэру и его людям. Вы так же предположили, что кое-кому из руководства «Юпитера» это может не понравиться. Вы даже предположили, что взрыв в ее квартире учинили недоброжелатели из «Юпитера», которые хотели заткнуть ей рот.
— Ну и что?
— А то, что Генпрокуратура придерживается того же мнения. Вполне может быть, что той вашей статьей вы подтолкнули недоброжелателей вашего отца на решительные действия. Вы подали им идею.
— Чушь! Вы хотите сказать, что я сама подставила своего отца?
— В жизни всякое бывает. Возможно, он поделился с вами какими-то соображениями, а вы использовали их в своей статье.
Губы Кати побелели от сдерживаемого гнева.
— Послушайте, — выговорила она, крепко сжимая в ладонях чашку с кофе и глядя Турецкому в глаза, — мой отец не убивал Голикова и его жену. Они дружили с юности. Голиков был на венчании моего отца и моей матери. В конце концов, он — мой крестный отец.
