Однако гость не унимался. Он был готов покончить самоубийством от обжорства прямо в ресторане. Ну а вот этого допустить было никак уж невозможно. К взволнованному официанту подошел один из гостей и сказал:
– Не знаю, может быть, это вам совсем не важно? Но этот странный человек «скармливает» вашу икру унитазу!
Официант немедленно доложил об этом метрдотелю, а тот позвонил директору и описал ситуацию. Директор дал разрешение на проверку кредитоспособности клиента.
– Мистер, – обратился к гостю метрдотель. – Вы съели и выпили на рекордную для нашего заведения сумму. Вы уверены, что можете расплатиться?
– Сколько?
– Двести восемьдесят четыре тысячи восемьсот евро.
– Да? – удовлетворенно спросил господин обжора.
– Мне необходимо удостовериться, что ваша карточка кредитоспособна.
Гость вынул карточку и отдал ее метрдотелю. Тот с сомнением посмотрел на нее. Ему часто приходилось иметь дело с карточками, но такую он держал в руках впервые. Даже господа, съедавшие на порядок меньше, расплачивались, как минимум, платиновыми. Взяв ее, он ушел.
И когда он вернулся, чтобы уличить гостя в непристойном подлоге, оказалось, что этот обжора признаков жизни уже не подавал.
Как показало последующее вскрытие, он раскусил ампулу с ядом.
Бо был последний удар по капитализму, который смог нанести семидесятилетний шпион.
5
Никита вернулся из Германии с двумя «подарками» для Юлии.
Он включил диктофон и, переводя некоторые фразы, дал девушке прослушать последние признания убийцы. А затем развернул газету, и на первой полосе Юлия увидела человека респектабельной наружности, выходящего из дверей салона красоты. Ниже помещалась заметка о самоубийстве в ресторане «Астория» одного из самых кровавых киллеров Штази по кличке Лунатик. Оказывается, поиски этого агента не прекращались ни на минуту, несмотря на документы, свидетельствующие о его гибели. Агенту сменили внешность и уничтожили все материалы, свидетельствующие о его существовании. И лишь недавно в руках германских следователей оказалась часть архива КГБ, каким-то образом попавшая к ним. До ареста Фрица Брауна оставались считанные часы, и он, вероятно, как матерый зверь, это почувствовал!
– Да, – вздохнула Юлия. – Такого я не ожидала.
– Кстати, в газете все правда. Может, я его и подтолкнул, но с жизнью он покончил сам, причем театрально, на глазах публики.
Едва Никита вышел за дверь, Юлия бросилась к ящику с фотоальбомами и вскоре отыскала нужный снимок.
