— Не разобрал? Ты что, с вечера накатил граммов сто пятьдесят?
Александр Борисович потер лоб ладонью и нехотя ответил:
— Было дело.
— То-то я смотрю, у тебя голос такой странный. Хорошо, повторяю по слогам. Барышню, про которую мы с тобой вчера говорили, — помнишь? Труп которой нашли в пруду, и которая не оставила после себя никаких следов, кроме одной-единственной фотографии и обезглавленного трупа.
— Марина Соловьева, — хрипло проговорил Турецкий. — Ну и?
— Так вот я тебе и говорю: теперь от нее осталась одна только фотография. Потому что трупа больше нет.
— Нет трупа? — Александр Борисович посмотрел на пустую бутылку и снова с усилием потер пальцами лоб. — Ничего не понимаю. Что значит «нет»? Еще вчера он был в морге.
— Правильно — был. А сейчас его там нет. Исчез! Испарился! Отправился искать пропавшую голову!
— Черт, Володь, чего ты так тараторишь? У меня голова раскалывается от твоего голоса.
— Думаю, дело не в моем голосе, а в твоей голове. Ты бы завязывал с этим делом, Саня. Я недавно говорил с Ириной, и она считает, что ты…
— Володь, — предостерегающе проговорил Турецкий.
— Ладно, молчу. В конце концов, это твоя жизнь, и ты волен делать с ней все, что хочешь. Тем более что я…
— Давай вернемся к трупу девушки, — поморщившись, сказал Турецкий.
— К трупу? Похоже, ты меня не понял. Не к чему возвращаться! Трупа нет! Сегодня ночью кто-то проник в морг и похитил труп. Сторож был мертвецки пьян. Оперативники нашли его в том же состоянии, что и его клиентуру. Насилу добудились.
— А кто вызвал милицию?
— Патологоанатом.
— Он и обнаружил, что труп исчез?
— Ну, да! Я тебе об этом и толкую. Что за дело ты подкинул моим парням, Турецкий? Это даже не «висяк», это вообще черт знает что такое!
Александр Борисович чувствовал себя так, словно его только что ударили обухом по голове, но он, по какой-то странной случайности, не до конца потерял сознание. И теперь все происходящее казалось ему чудным, жутковатым, лишенным даже мимолетного сходства с реальностью сном.
Сначала исчезла Марина Соловьева. Потом выяснилось, что ее практически не было в природе, а единственным доказательством ее существования был фотоснимок. Потом нашелся труп Марины, но без головы и рук. И вот теперь исчез даже труп. «Испарился», как сказал Яковлев.
Все это походило на какой-то дурацкий розыгрыш.
— Значит, трупа нет, — тихо и задумчиво проговорил Турецкий, пытаясь нащупать в событиях последних дней хоть какую-то логику.
