Пока чернила сохли, Элизабет сообщила:
– Я вчера отправила нескольких старших мальчиков, работающих на конюшне, в лес, чтобы они отыскали моих рыцарей и солдат. Но они вернулись утром без каких-либо вестей. Мои люди словно исчезли.
Анна побледнела.
– Вы не думаете, что…
– Нет, даже Баннастер не сможет уничтожить войско в сто человек, не навлекая на себя королевского гнева. Я выжду еще пару дней и отправлю людей, чтобы они расширили зону поисков.
Чернила на пергаменте высохли, и Элизабет, осторожно свернув послание, сунула его под свой корсет.
– Мне пора. Я дам тебе знать, как все сложится.
– Будьте осторожны, Элизабет. – Анна проводила ее до двери.
– И ты будь осторожна. Не забудь выяснить, кто прислал тебе корзину.
– Если они пришлют еще одну.
Элизабет взяла поднос, кивнула Анне, и та закрыла за ней дверь. Молча пройдя мимо солдат, Элизабет завернула за угол и, оставив поднос под лестницей, поспешила в солнечную комнату отца. Несколько минут она прислушивалась, стоя у двери; не услышав ничего подозрительного, проскользнула внутрь.
Ставни были лишь немного приоткрыты, но Элизабет света было достаточно. Она хорошо знала отцовский сундук, где хранились его личные вещи. Ей уже не раз приходилось пользоваться кольцом после смерти отца, когда требовалось опечатывать письма, адресованные королю. Но задерживаться здесь для того, чтобы растопить воск, она сейчас не станет. Она вернется к Адалии и…
Щеколда на двери поднялась так неожиданно, что Элизабет замерла в центре комнаты, глядя на распахнувшуюся настежь дверь.
Милберн резко остановился, увидев ее.
– Что ты здесь делаешь?
– Меня прислали убраться, мастер. – Элизабет была рада, что ей пришла на ум эта ложь.
– Я не вижу у тебя ни тряпки, ни ведра. Что это у тебя в руке?
Сердце у Элизабет упало. Не было смысла сопротивляться. Милберн все равно бы вырвал из ее руки то, что она держала. Она показала ему воск. Он подошел ближе, нахмурился и схватил ее за другую руку, сжатую в кулак:
– Раскрой.
Элизабет вынуждена была показать кольцо. Милберн стиснул ее запястье с такой силой, что она застонала от боли. Почему бы ему не обозвать ее воровкой и не позвать стражу? Этот сценарий мелькнул в голове Элизабет. Ее люди попытаются спасти ее, а их смерти будут приписаны ей и…
Но Милберн взял кольцо и воск и устремил на нее суровый взгляд.
– Тот, кто хочет украсть бесценное кольцо герцога, не крадет еще и воск.
Некоторое время он всматривался в лицо девушки, затем отпустил ее руку. Элизабет потерла запястье.
