Как ничего? А Бог?
Георгий Дмитриевич смеется, не отвечая.
Стыдно так, Горя!
Фомин (нерешительно). Может быть, я лишний? Да и пора мне.
Георгий Дмитриевич. Оставайтесь. (Брезгливо и резко.) Как вы не поймете, коллега, что сейчас не может быть посторонних. Смешно и дико: только сейчас чуть не был убит человек, смерть еще стоит в углу, а он говорит: посторонний, лишний! Когда все спокойно, тогда он не лишний, а как только нужно, как только что-нибудь случилось… Нелепость какая!
Вера Игнатьевна. Не волнуйся, Горюшка, молодой человек побудет. Побудьте, молодой человек, а то нам страшно.
Фомин. Я с удовольствием.
Георгий Дмитриевич. Вместо того чтобы бежать куда-то и прятаться, вы лучше посмотрите внимательнее и подумайте, что делается. Вы еще молоды, вам это может пригоди… пригодиться. Мама, это дети плачут?
Вера Игнатьевна. Нет, не слышу. А может быть и плачут.
Плачет.
Георгий Дмитриевич. Да, пусть плачут. Вы посмотрите: ведь это ночь. Вы понимаете: ночь. И дом, хороший дом: видите, какая роскошь? А там плачут дети…
Вера Игнатьевна. Она тебе созналась?
Георгий Дмитриевич. Да, почти. Не мешает мама. И вы подумайте… ведь вы знаете меня.
Фомин. Как же! Я и в Думе вас слыхал.
Вера Игнатьевна. Надел бы ты пиджак, Горя.
Георгий Дмитриевич. Нет. И вы подумайте: что нужно пережить, испытать человеку, такому, как я, чтобы взять револьвер и… Да, о чем я сейчас говорил? Да: я говорил, что ночь. Вот где ночь (бьет себя по лбу), понимаете? — вот где ночь. Да что там делают с детьми, бьют их что ли! Это невозможно.
Быстро открывается дверь в столовую, и на пороге показывается Екатерина Ивановна, жена. За нею Алексей, безуспешно старается удержать ее.
Екатерина Ивановна. Я уезжаю, вы слышите, уезжаю! Но вы подлец, да, да, вы хотели убить меня…
Георгий Дмитриевич(бешено). Уберите ее! Иначе… Вон!
Алексей. Катя!..
Екатерина Ивановна. Вы хотели убить меня! (Закрывает глаза ладонями рук и закидывает голову назад, точно готовясь упасть.)
Алексей. Да, да, — ах, да уходи же, Катя, ты с ума сошла!
Екатерина Ивановна(оборачиваясь к нему). Алеша, Алеша, он хотел убить меня… Только Бог… для детей… Только Бог спас…
С внезапным рыданием уходит. Алексей сзади загораживает ее.
Георгий Дмитриевич(делая шаг к двери). Вон!..
Вера Игнатьевна(в ужасе). Горя!..
Фомин. Послушайте же…
Вера Игнатьевна. Горя… Пожалей меня, Горя! Я не могу… Я сейчас… Воды мне дайте, воды!..
Фомин. Послушайте, нельзя же, послушайте…
Георгий Дмитриевич.
