– Что это, братец? – спрашивала Валька, недоверчиво поводя над шедевром носом.
– Фрикасе, мадемуазель. Весьма недурное, – сдержанно ответствовал дворецкий. – Извольте отведать.
– Ладно, клади. Отведаем, так и быть.
Отковырнув изрядный комочек означенного блюда, Валька «снимала пробу» и бурчала с набитым ртом:
– Да, не самый плохой ужин, едала я и большую гадость. Но если учесть усилия, потраченные на приготовление и сервировку вашего фрикасе… Нерационально! Практически любая другая еда может оказаться не менее вкусной – банку консервов открыть, сальца с черным хлебушком нарубить и помидорок с чесночком добавить, так лучшего и не надо. Пища богов!
Тетушка, которой по-прежнему сильно не нравились Валькины манеры, поджимала губы. Но однажды возложенный на себя долг гостеприимства она соблюдала свято и ни разу не позволила себе сделать валькирии даже самого незначительного замечания.
Только когда Валька покидала столовую, княжна, поджав губы, шептала ей вслед:
– Экое плебейство!
Вечером, припав в людской к телевизору, Валька, одновременно с просмотром спортивного канала терзала дворецкого бестактными вопросами:
– Слышь, братец, а твоя хозяйка всегда одними фрикасе и галантинами питается? Яишенку с колбаской, к примеру, зажарить или картошечки в мундирках наварить – такого у вас не бывает?
– Госпожа предпочитает диетическую пищу, – сдержанно отвечал дворецкий. – А яичницу, тем более с жирной колбасой, строго говоря, здоровой пищей признать нельзя. Сейчас меню и так не совсем ординарное, поскольку составляется с учетом того, что в доме пребывают почетные гостьи – в вашем лице, мадемуазель, и в лице госпожи Маргариты особенно. А обыкновенно у княжны удивительно простые вкусы. Госпожа всегда отличалась аскетизмом. И если судить по тому, сколько ей довелось пережить, я бы взял на себя смелость отнести ее к стоикам.
– Ой, аскеты и стоики – это не те люди, в гостях у которых чувствуешь себя уютно. У них на лицах написано – мы хлебнули горюшка; хлебните и вы! Я предпочитаю эпикурейцев. Эпикурейцы – славные ребята. Не чуждаются житейских радостей, напротив, так и тянутся к ним. По крайней мере, любят выпить и закусить…
Дворецкий оглянулся и заговорщицки подмигнул Вальке:
– Я хоть и не эпикуреец и тем более – не циник, но рюмочку-другую с доброй закуской предложить вам могу. Надеюсь, вы хорошо переносите спиртное, мадемуазель, и остаетесь в границах благопристойности даже после некоторых излишеств?
