Уиткомб был бледен, как смерть. Он смотрел вперед невидящими глазами.
— Будет очень трудно… не вернуться хотя бы на несколько лет назад и увидеть ее живой. Только увидеть… Но нет! Я не имею права.
Эверард с неловкой лаской положил руку ему на плечо, и они молча поехали дальше.
Занятия продолжались, каждый совершенствовался по своей программе, но закончили обучение они все вместе: за короткой церемонией выпуска последовал роскошный банкет, все растрогались, стали договариваться о будущих встречах и сборах. Затем каждый вернулся в тот же самый год и в тот же самый час, из которого пришел.
Эверард выслушал поздравления Гордона, получил список других агентов своего времени (некоторые из них, как оказалось, работали в военной разведке) и вернулся домой. Позднее ему, возможно, предоставят какую-нибудь важную работу, но сейчас — для официального статуса у налоговых властей — он был назначен просто консультантом Компании технологических исследований. В его обязанности входило ежедневно просматривать какой-нибудь десяток документов, относящихся к путешествиям во времени, чему он был обучен, а в остальном сидеть и ждать вызова.
Случилось так, что он сам нашел себе первую самостоятельную работу.
Было странно читать заголовки газет и знать наперед, что произойдет дальше. Снималось напряжение, но появлялась грусть, потому что время было трагичным. Он начинал понимать желание Уиткомба вернуться назад и изменить историю, но прекрасно осознавал, что возможности одного человека слишком ограниченны. Он не мог изменить прошлое к лучшему — разве что каким-то чудом; скорее же всего такая попытка привела бы к полному хаосу. Вернуться и убить Гитлера или японских генералов, развязавших войну… а вдруг вместо них придут еще более изощренные в злодействе? Может быть, атомную энергию так никогда и не откроют, и тогда не наступит блистательный век Венорианского Ренессанса. Ни черта мы не знаем…
Он выглянул из окна. Огни вспыхивали и гасли во взбудораженном небе, по улицам сновали автомобили, и куда-то торопилась безликая толпа; он не мог видеть отсюда башен Манхэттена, но знал, что они дерзко вздымаются к облакам. И все это — всего лишь водоворот в той великой реке времени, которая текла из только что покинутого им мирного доисторического прошлого к невообразимому данеллианскому будущему.
Сколько миллиардов и триллионов человеческих существ жило, смеялось, плакало, трудилось, надеялось и умирало в ее водах.
