Скверное дело.
Чарли подсел поближе к Лестеру, положил руку ему на плечо и еще раз повторил:
– Пойдем, Лестер. Все будет хорошо, вот увидишь.
Лестер снова отрицательно качнул головой. Он не отрываясь смотрел на женщин, начавших убирать со стола. Затем губы его дрогнули, и с них слетело одно загадочное и оттого пугающее слово:
– Айви.
Чарли недоуменно нахмурился, и вдруг в его голове зародилась мысль – но такая дикая, что он поспешил прогнать ее прочь. Он гнал эту мысль, но она продолжала гудеть и звенеть у него в мозгу, словно идущий на всех парах паровоз.
Наконец Чарли удалось немного успокоиться, и он нашел в себе силы проверить свою догадку:
– Лестер, скажи… Ты в самом деле хочешь остаться с Айви?
Лестер моментально покраснел, потупил взгляд и смущенно, но решительно кивнул.
Чарли уронил свою руку с плеча Лестера и всем телом подался назад – так, словно наткнулся на раскаленную сковородку.
– Боже всемогущий, – прошептал он.
Затем Чарли осуждающе покосился на женщин. Черт побери, ну и штучки эти леди Хьюлетт!
Нет, этого Чарли вынести просто не мог. Он схватил свой корнет и бросился прочь из дома.
Ноги сами привели его в сад, под яблони.
Боже мой! Лестер. И Айви. Это ужасно. Чарли уселся под яблоней, положил подбородок на колени и обхватил голову руками. Корнет выскользнул из его пальцев.
Чарли уставился в вечереющее небо, и ему хотелось завыть.
Лестер и Айви – муж и жена. О господи! Сквозь ветви деревьев он видел небо, окрашенное красными, оранжевыми и желтыми отблесками садящегося солнца. Картина, что и говорить, была величественной и не могла не взволновать сердце любого человека, особенно если этот человек – артист, художник по призванию. Особенный аромат – аромат весны, просыпающейся природы – будоражил все чувства. Скоро, очень скоро эта пустыня превратится, пусть и на короткое время, в цветущий край.
Вскоре Чарли забыл и про Лестера, и про Айви и отдался пленительному, томящему чувству, которое охватывает почти каждого человека при встрече с новой весной. Пусть эта весна не была похожа на весны, которые он встречал в своей родной Джорджии, – там-то они совсем другие: влажные, утопающие в буйной зелени садов и лесов, полные цветов и свежей травы. Здесь, на Диком Западе, они другие – более скромные, что ли, но от этого весна, окружавшая Чарли, вовсе не была хуже. Он и не знал, что в этих краях тоже можно встретить немало чудес, не знал, что здесь тоже есть и деревья, и трава. И фермы.
