– Одри!!!
Дикий рев тетушки Айви вернул ее на землю, на грешную землю. Одри легко сбежала вниз и вприпрыжку кинулась к Айви, чтобы обнять ее за плечи.
– Ах, тетушка Айви! Такого еще не было никогда, правда? Никогда!
– Я знаю, Одри, знаю.
Они так и направились к дому – в обнимку, с блестящими от слез глазами. Так, не разнимая рук, они поднялись и на веранду, где их поджидал Чарли, глядевший на них со странной улыбкой.
Одри счастливо улыбнулась ему в ответ и сказала:
– Мистер Уайлд, ваш оркестр имел сегодня небывалый успех. Ваша игра была просто великолепна.
– Великолепна? – закричала Айви. – Это слабо сказано, моя дорогая. Она была божественна, вот что я скажу!
Одри слегка повела бровями. Ей редко доводилось видеть свою тетушку в таком состоянии. Как же она разволновалась – это тетушка-то Айви, которая столько раз говорила ей, как важно для настоящей леди всегда сохранять спокойствие! Неужели правила хорошего тона – это одно, а реальная жизнь – совершенно другое?
Впрочем, до этого ли сейчас?
Чарли улыбнулся еще раз, осушил до дна свой стаканчик и сказал:
– Благодарю вас, мэм. Нам всем очень приятно это слышать. Ведь для нас самое большое наслаждение в жизни – играть для зрителей. Особенно для тех, что понимают толк в хорошей музыке.
Музыканты дружно кивнули. Одри вдруг показалось, что все они выглядят слишком спокойными для такой волнующей минуты. Впрочем, может быть, так и должны вести себя настоящие музыканты – тихо переживать свой успех и принимать его как нечто само собой разумеющееся?
Чарли тоже выглядел скорее задумчивым, чем возбужденным или радостным, и Одри пристально всмотрелась в его лицо. На губах Чарли блуждала улыбка, и Одри вдруг стало жарко и почему-то немного стыдно за себя, за свой щенячий восторг.
– Вы были великолепны, – совсем тихо повторила она. – Просто великолепны. Все без исключения.
– Спасибо, мэм. Я тоже думаю, что так хорошо мы еще не играли. Разве что много лет тому назад, в Джорджии, – сказал Пичи Джилберт и смущенно закашлялся. Поймал на себе взгляды своих друзей, покраснел и полез в карман за носовым платком.
– Пичи прав, мэм, – после небольшой паузы кивнул Джордж Олден.
– Музыка – это самая большая наша страсть, – поддакнул Фрэнсис Уотли с застенчивой улыбкой.
– А вино у вас просто необыкновенное, мисс Хьюллетт, – брякнул невпопад Харлан Льюис и в доказательство своих слов опрокинул вверх дном свой пустой стаканчик.
Лестер, само собой, не сказал ничего, только преданно посмотрел на Айви, и в этом взгляде читалась его готовность идти за нею хоть на край света.
