Розуэллская литературная лига двинулась в обратный путь лишь в три часа пополудни, значительно позже обычного. Сколько же было сказано при этом восторженных слов в адрес оркестра, так блистательно дополнившего своей игрой прозу выдающегося писателя!
Эвстазия Топпинг, жена преподобного Топпинга, дошла даже до того, что заявила:
– Если бы каждому преступнику дать возможность послушать такую музыку, на всей земле не стало бы больше ни насилия, ни грабежей, ни убийств.
Одри было трудно понять логику миссис Топпинг, но она тем не менее охотно согласилась с нею. Она сказала даже, что сам мистер Диккенс, возможно, сделал бы финал своей книги более жизнерадостным, если бы ему посчастливилось побывать на концерте духового оркестра из Америка-Сити.
Миссис Топпинг немного подумала и согласилась с Одри.
Что же касается самих музыкантов, то все они, включая и Чарли Уайлда, предпочитали отмалчиваться. Не слишком-то они были сильны в литературе, чтобы вступать в такие дискуссии. Чарли, если его о чем-то спрашивали, старался свернуть на более знакомую ему тему и говорил о музыке. О том, например, что хотя все и считают самым гениальным композитором всех времен и народов Моцарта, но лично ему все-таки ближе Бетховен. Розуэллские леди слушали его с благоговением и только почтительно кивали головами.
У Одри даже голова закружилась. Теперь она точно знала, что Чарли – настоящий музыкальный гений. Одри так и заявила во всеуслышание, и Чарли надолго замолчал, удивленно приоткрыв рот.
И вот теперь Одри стояла на веранде, провожая отъезжающих гостей. Одна за другой леди скрывались в просторном экипаже, принадлежавшем миссис Топпинг. Айви была уже возле распахнутых ворот фермы и, когда экипаж наконец двинулся в путь, замахала на прощание большим белоснежным платком. О, это был не простой платок. Его подарила ей Одри на прошлое Рождество, вышив на нем фамильный герб Хьюлеттов. Айви очень дорожила этим подарком и доставала свой платок только в самых торжественных случаях. Впрочем, сегодня был именно такой случай.
А музыканты? Что ж, они занимались своим делом – допивали на веранде последнюю бутылочку вина.
Одри была в восторге. Сегодняшнее собрание литературной лиги стало грандиозным, невиданным событием в здешней захолустной жизни. Такого здесь не было много лет. Или десятилетий. А еще вернее – такого здесь не было просто никогда.
Сердце Одри ликующе билось в груди, все нервы ее были напряжены и взвинчены, а когда она бросала взгляд на Чарли, у нее от восторга начинала кружиться голова.
