Воспользовавшись поступившим 22 февраля 1911 года требованием Главного тюремного управления откомандировать некоторую часть каторжан на работы по строительству Амурской железной дороги, Семкович, чтобы отделаться от Гавена, включил его в список на отправку в Сибирь. Гавену оставалось всего три года срока. Однако пока тянулась переписка об отправке между департаментом и тюремным ведомством, подоспели первомайские события в тюрьме и Гавену не пришлось строить Амурскую железку.
Первомай ознаменовался острой схваткой с тюремщиками. Надзирателям пришлось туго, когда сильный Гавен яростно сопротивлялся попытке втащить его в карцер. В потасовке ногу Гавена зажали кованой железной дверью и повредили голеностопный сустав и щиколотку. Из списка к отправке на строительно-каторжные работы его пришлось исключить. Эта травма, усугубленная кандалами, сделала Гавена в дальнейшем инвалидом.
Все же тюремное начальство спешило избавиться от Гавена и от всех зачинщиков схватки. Их отправляли в Бутырскую тюрьму в Москву, в Орловский, Псковский и Смоленский централы. Путь Гавена лежал на север. Тяжело было расставаться с товарищами, оторваться от места, где за тюремной оградой лежит родной край и где, несмотря на все удары, жила партия.
Превозмогая нестерпимую боль в распухшем колене и в щиколотке, опираясь на руки товарищей, Гавен приветливо улыбался матери, пришедшей проводить своего Жаниса. Не хотелось огорчать мать. Выпрямившись, он помахал рукой и крикнул матери, чтобы не тужила.
Долго тянулась этапно-каторжная дорога на север. Лето обгоняло этапников.
Вологодская тюрьма числилась в списке пятнадцати тюрем, режим которых «славился» расправами и издевательствами над политзаключенными. То была каменная неволя, много хуже рижской.
Угнетала отрезанность от мира. Никаких свиданий, почти никакой переписки. Почта приходила с опозданиями.
В конце 1910 года в Государственной думе был сделан запрос «Об избиении политических в вологодской каторге и о массовых порках, при которых двое из семидесяти двух высеченных скончались, не выдержав страданий». В. И. Ленин откликнулся тогда на эти «зверства царских тюремщиков, истязавших в Вологде и Зерентуе наших товарищей каторжан, преследуемых за их геройскую борьбу в революции…». Организатором побоища был тюремный инспектор Ефимов. До прибытия Гавена в вологодскую каторгу Ефимов был тяжело ранен стрелявшей в него революционеркой, которой удалось скрыться. Новый начальник тюрьмы Меркурьев, назначенный после ранения Ефимова, особенно круто стал завинчивать гайки тюремно-каторжного режима. Переведенный сюда из Орла, он стал тут наводить орловские порядки.
