— А наш благородный старшина ни во что не играет, не поет и не танцует! — промолвил хозяин погреба, подсев к мистеру Тэппертиту. — Так выпейте хотя бы, мой храбрый генерал!
Мистер Тэппертит осушил до дна поданный ему бокал и, заложив руки в карманы, с мрачным видом стал расхаживать по кегельбану, а его соратники (таково влияние гения на толпу) задерживали катившиеся шары, с немым почтением оберегая его тощие голени.
«Эх, мне бы родиться пиратом, корсаром, рыцарем больших дорог или патриотом, это ведь одно и то же, думал мистер Тэппертит, бродя между кеглями. — То-то было бы славно! А влачить такое презренное существование в полной неизвестности… Ну, да ничего!.. Терпение! Я еще прославлюсь. Какой-то внутренний голос шепчет мне постоянно, что я буду велик. Не сегодня-завтра я сорвусь с цепи, и тогда какая сила меня удержит? При этой мысли вся кровь бросается мне в голову…»
— Налей-ка еще! А где же наш новичок? — осведомился затем мистер Тэппертит не то чтобы громовым голосом (ибо, по правде говоря, голос у него был надтреснутый и довольно визгливый), но весьма внушительно.
— Здесь он, старшина! — отозвался Стэгг. — Я чувствую, что около меня стоит кто-то чужой.
— А что, — спросил мистер Тэппертит, устремив взгляд на стоявшего поблизости человека, который действительно оказался новоиспеченным «рыцарем», успевшим уже переодеться в свой обычный костюм. — Есть у тебя восковой слепок ключа от хозяйского дома?
Додговязнй Бенджамен предупредил ответ новичка, достав с полки слепок.
— Отлично, — сказал мистер Тэппертит, внимательно осматривая его при глубоком молчании окружающих (по таким слепкам он изготовлял секретные ключи для всех членов Общества и, быть может, этим ничтожным обстоятельством отчасти объяснялся его высокий авторитет (вот от каких пустых случайностей зависит иногда судьба великих мужей!). — По этому слепку сделать ключ легко. Подойди сюда, приятель.
Положив слепок в карман, он знаком отозвал новичка в сторону и все так же без слов, жестом предложил ему пройтись вместе по залу.
— Итак, значит, ты любишь хозяйскую дочь? — спросил он, сделав несколько рейсов из конца в конец погреба.
— Люблю, — ответил новичок. — Честное слово, люблю. Стану я врать, что ли!
— А скажи, — продолжал мистер Тэппертит, хватая его за руку и впиваясь в него взором, который мог бы отразить всю силу смертельной злобы, если бы Симу не помешала неожиданная икота. — Есть у тебя соперник?
— Насколько я знаю, нет, — ответил подмастерье.
