— Полноте, сэр, полноте, — сказал Варден. — Я сделал бы то же самое для любого человека в такой беде, а для вас — тем более… Одна молодая леди, — добавил он осторожно, — не раз оказывала нам добрые услуги, и мы, разумеется, всегда рады… Вы не сочтете это дерзостью с моей стороны, сэр?
Молодой человек с улыбкой покачал головой, но в ту же минуту беспокойно зашевелился в кресле — видимо, от сильной боли.
— Ничего, ничего, — промолвил он в ответ на сочувственный взгляд слесаря. — Я просто немного ослабел от легкой раны и потери крови, да и оттого, что сижу здесь взаперти без воздуха. Присаживайтесь, мистер Варден.
— Если позволите, я постою вот тут у вашего кресла, мистер Эдвард, — сказал слесарь и наклонился к молодому человеку. — Так мы сможем говорить вполголоса. Барнеби сегодня что-то беспокоен, а в таких случаях всякие разговоры на него плохо действуют.
Оба посмотрели на Барнеби, который сидел по другую сторону камина и, бессмысленно улыбаясь, наматывал на пальцы бечевку из клубка, играя «в веревочку».
— Прошу вас, сэр, — начал Варден, еще больше понизив голос, — расскажите, как все это случилось с вами прошлой ночью. Я спрашиваю не из пустого любопытства. Есть причины… Вы ушли из «Майского Древа» один?
— Да. И пошел домой пешком, а около того места, где вы меня нашли, услышал позади топот лошади, мчавшейся галопом.
— За вами? — переспросил слесарь.
— Да, да, за мной. Это был одинокий всадник, он скоро догнал меня и, остановив лошадь, попросил указать дорогу в Лондон.
— Вы, конечно, были начеку, сэр? Ведь по дорогам рыщут разбойники.
— Знаю, но при мне была только трость, а кобуру с пистолетами я имел неосторожность оставить в гостинице у Джо. Я стал объяснять этому всаднику, куда ехать, но не успел договорить, как он вдруг бешено налетел на меня, словно хотел затоптать. Я отскочил в сторону, поскользнулся и упал. Ну, а остальное вам известно — вы подобрали меня с этой вот ножевой раной и без кошелька. Правда, денег в кошельке он найдет мало, они не вознаградят его за труды. Ну, вот, мистер Варден, заключил Эдвард, пожимая руку слесарю, — теперь вы знаете столько же, сколько и я, не знаете только, как глубоко я вам благодарен.
— Да, я знаю все, — сказал слесарь, еще ниже нагибаясь к Эдварду и опасливо поглядывая на их молчаливого соседа, — за исключением того, что касается самого разбойника. Опишите мне его, сэр. И, ради бога, говорите тише. Опасаться Барнеби, конечно, нечего. Но я его видывал чаще, чем вы, и уверен — как ни странно вам это покажется, — что он сейчас внимательно прислушивается к нашему разговору.
