Но пока этот процесс только начался. Только в тропическом поясе планеты температура поднялась до уровня, пригодного для жизни людей. Большая часть растаявшей воды ушла к полюсам в виде снега, оставив равнины сухими, а скудная растительность вынуждена адаптироваться… или исчезнуть, уступив место под солнцем зеленой траве…
Мысль Фландри перескочила к отдаленному будущему его планеты и замерла. Леденящий вечерний бриз вернул его к действительности. Он почувствовал, что его тело окоченело, и со стоном принял сидячее положение. А ведь солнце еще не село. Что же будет ночью? Буртай сидела с отрешенным видом. Фландри позавидовал ей. Нет, это не для него: подвергаться риску замерзнуть насмерть, идти по иссушенной равнине сотни километров, идти, несмотря на усиливающийся осенний холод, час за часом, день за днем.
Его мысль металась, словно ласка в клетке, в поисках выхода… Огонь, огонь, полцарства за огонь… Эй, послушай!
Он вскочил на ноги, вспомнил о воздушном корабле и тут же бросился на землю так быстро, что снова расшиб многострадальный нос. Девушка слушала, широко раскрыв глаза, быструю, бессвязную английскую речь. Когда он остановился, она с уважением произнесла:
— Я тоже молюсь Духу Матери, чтобы Она помогла нам.
— Ну, я не то чтобы молился, — ухмыльнулся Фландри. — Нет, моя милая. У меня просто появился план. Несколько дикий, но… Вот, послушай…
Люди, сидевшие скрестив ноги прямо на полу, образовывали большой круг. В полумраке их лица казались смутными белыми пятнами. Когда Аргун Тиликский поднялся, его лицо осветил просачивающийся через единственное небольшое окно кибитки скудный свет.
— Нехорошо, — резко сказал он. — Нет ничего страшнее, чем степной пожар. И ты зажег его нарочно! Такое дело не может вести к удаче.
Фландри внимательно смотрел на него. Нойон племени Машу Туман выглядел очень молодо даже для нынешних времен, когда мужчины Тебтенгри редко достигали преклонного возраста. О нем говорили как о блестящем и бесстрашном воине, и он только что доказал это во время операции по спасению терранина. Но при этом он был в некоторой степени ханжой.
— Но пожар очень быстро погасили, разве не так? — спросил Фландри мягко. — Я слышал от вашего разведчика, что множество воздушных кораблей ха-хана, забрасывало огонь бомбами с пеной, пока не подавило его. Выгорело не так уж и много.
— В подобных делах, — сказал Тогрул Вавилов, гур-хан племени, — все алтайцы заодно. — Он погладил бороду и обменялся с Фландри улыбками (прирожденный лицемер!). — Наш разведчик и сам доставил туда несколько бомб с пеной. Ни один вражеский корабль не помешал ему, и он благополучно вернулся назад.
