Однако! «Профессор» говорит, что Юкшин называл Клеонского гением момента, а олигарх сам точно так же называл Юкшина в разговоре с Денисом. Может, это в их кругах какое-то расхожее выражение? Нет, едва ли, уж очень конкретный оно имело смысл. Это не случайное совпадение. Но что оно может значить? А то, что оно принципиально важное для его, Дениса, расследования, он это чувствовал…
Денис, как мог, закруглил разговор и покинул видного деятеля русского зарубежья, улучив момент и улыбнувшись востроносенькой Даше.
Значит, Юкшин считал, что Клеонский хороший тактик, но не воспринимал его всерьез как стратега. А уж профессор Кадышев — и тактик никакой, если считает, что таких людей, как Клеонский, волнует вопрос личного обогащения. В том-то и корень проблемы, что в некоторый момент клеонские перестают интересоваться деньгами, как таковыми. Как когда-то сказал Турецкий? «Для Клеонского власть — это высокодоходный финансовый инструмент»? Ерунда. И Александр Борисович ошибается. В том-то и дело, что олигархам нашим просто элементарно скучно. От богатой жизни бегут они в политику, а не чтобы заработать еще больше. Если бы не были они в недавнем прошлом завлабами и комсомольскими деятелями, а богатство это было бы выношено поколениями предков, они бы сами к деньгами иначе относились, и мы к ним тоже. А так они, бедняги, уверовали, что, поскольку научились бабки лопатой загребать, значит, смогут и всю страну чему-то научить.
В тот момент, когда Денис садился в машину, зазвонил телефон. Он машинально глянул на дисплей, но определившийся там номер ничего ему не сказал. Прятаться особо было не от кого, и Денис сказал:
— Алло?
— Господин Грязнов? Это Васильев из Мосгорпрокуратуры. — Тон следователя был самодовольный: смотри, мол, частный сыщик, как я легко твой телефон вычислил!
Действительно, подумал Денис, наверно, пора опять менять.
— Чем могу быть полезен, Антон Викторович? — осведомился Денис, прогревая двигатель.
— Пришлите мне список своих сотрудников, штатных и нештатных, то есть всех. Только не одни фамилии и все инициалы полностью.
— И что они делали на момент убийства Глаголева? — весело добавил Денис.
— Неплохо было бы.
— А как насчет официального вызова в прокуратуру?
— За этим не заржавеет, — не совсем уверенно пообещал Васильев.
— Знаете что, Антон Викторович, я вам облегчу работу. Это уже становится доброй традицией, вы не находите? Насчет моих сотрудников и их инициалов — вас ведь интересует, главным образом, нет ли среди них Юриев или Юлиев, или с такими отчествами, верно? — Васильев молчал. — Может, я, конечно, заблуждаюсь но, вы, верно, озабочены этой последней фразой умирающего Глаголева. Он ведь, кажется, произнес только букву «ю»? Так вот, среди моих сотрудников, штатных и нештатных, нет никого с этой буквой, зарубите на своем длинном носу! А хотите сотрудничества — делайте первый шаг, делитесь информацией. В противном случае буду говорить только в присутствии своего адвоката. Слыхали про Гордеева из десятой юрконсультации? Он-то как раз на «ю» — Юрий Петрович. Так вот, он вас за малейший прокол со свету сживет.
