«Это что еще за тип? Только его сейчас не хватало», — подумал я. Любая встреча была для меня нежелательна. Но сворачивать было некуда, а бежать — смешно.
— Браток, закурить не найдется? — глухим голосом спросил незнакомец.
— Не курю, — коротко отрезал я.
— Да? Ну извини.
Он побрел дальше, наверное в надежде повстречать другого, курящего одинокого прохожего.
Я перевел дух и посмотрел на свои руки. Они дрожали.
«Что это со мной? Надо быть спокойнее и увереннее в себе… Крепись, Леха. То ли еще будет!» — подбодрил я себя.
Телефон, как и предыдущие его собратья, молчал. Я в сердцах плюнул и отправился продолжать поиски…
Наконец, еще через полчаса блужданий с трудом обнаружив работающий автомат, я опять набрал номер Виктории Штрассер. Время было не самое подходящее для звонка, но меня, несомненно, ждали. Это уже становилось доброй традицией. На этот раз в голосе давней знакомой я почувствовал нескрываемые нотки раздражения. И еще мне показалось, что она была не одна. Впрочем, это еще ни о чем не говорило.
— Здравствуй, моя дорогая красавица! Заранее извиняюсь за столь неожиданный звонок в такое позднее время.
— Ты просто изверг какой-то! Я ждала тебя почти целый день. Мне страшно. Я не привыкла быть одна по ночам. Не нашлось никого, кто мог бы меня поддержать. Алексей, я буквально в отчаянии! Меня возили в морг на опознание. Кошмар какой-то! Как представлю своего мужа, лежащего на стеллаже, такого чужого, безразличного, в сердце словно что-то обрывается! Это ужасно, Алексей. Приезжай, если можешь. Только ты способен успокоить мои расшатанные нервы. Приезжай, иначе я сойду с ума! Я уже звонила тебе домой, трубку никто не поднимает. Куда ты пропал?!
— Успокойся, крошка. Все будет хорошо. У меня есть кое-какие дела. Вот справлюсь с ними, и мы обязательно увидимся.
— Я не могу больше, это выше моих сил. Неужели ты стал такой бездушный и безразличный? Разве тебе непонятно, что это не пустые слова? Хочешь, я сама к тебе приеду?
— Прости, Вика, но встречу придется отложить по не зависящим от меня причинам. Я говорю очень серьезно. Кстати, можно задать тебе один ненавязчивый вопрос? Он меня давно волнует. Ты случайно не знаешь, кто такой Дима Панкин?
— Как ты можешь спрашивать в такие ужасные минуты о чем-то постороннем? Это жестоко с твоей стороны!
— Не волнуйся, дорогая. Если хочешь, не отвечай. Я все равно узнаю то, что мне нужно, из других источников.
Мне показалось, что голос Виктории слегка задрожал. Возникла пауза. Можно было подумать, что моя собеседница с кем-то совещается. Наконец она ответила:
