Голованов позвонил соседям. Через некоторое время за дверью возникло шевеление, Голованов понял, что его рассматривают в глазок, но замок так и не отперли. Он надавил на звонок еще и сказал:
— Можно с вами поговорить? Я слышу, что вы дома. Извините, пожалуйста.
— Все равно я моего Вадечку никуда не пущу! — раздался истеричный женский голос. — У него близорукость! У него очки! У него скрипка! У него талант!
— Какого Вадечку? — удивился Сева. — Куда не пустите? Какая еще скрипка?
— А… Вы не из военкомата?
— Нет.
За дверью помолчали. Через полминуты она приоткрылась, и через цепочку на Голованова уставились подозрительные материнские глаза.
— Наверно, я ошиблась. Тогда ладно. Но в дом я вас все равно не пущу. Что вы хотели? У меня через час заседание комитета солдатских матерей.
— Все-таки вы заранее готовитесь, — не удержавшись, заметил Голованов.
— А вам какое дело?! — Тетка чуть не брызгала слюной.
Голованов даже инстинктивно сделал шаг назад: кто знает, вдруг она у нее ядовитая?
— Я хотел спросить о ваших соседях из одиннадцатой. Ну вы же знаете, двое мужчин, которые большими лодками занимаются.
— А! — сказала тетка. — Я вас раскусила! Вы во флот его хотите забрать! Не выйдет! Не выйдет! Не выйдет!!!
Она захлопнула дверь, изрыгая проклятия.
Что же дальше-то? Голованов подумал, что сын у этой сумасшедшей, наверно, действительно какой-то несчастный парень… а впрочем, у него своих проблем хватает.
Он поднял голову и зачем-то обследовал потолок. Ага! Возле одиннадцатой квартиры потеки. Сверху явно заливают, причем не первый день: потеки были разных цветов — от зеленоватого с плесенью до коричневого. Голованов поднялся на следующий этаж и позвонил в пятнадцатую квартиру.
— Ща, подожди, — раздался женский голос. Даже, скорее, девичий.
На этот раз дверь распахнулась настежь. На Голованова снизу вверх взирало очаровательное существо с папироской в руке. Оно было в шортах и линялой футболке, с копной огненно-рыжих волос и огромными зелеными глазами.
— Ой, — немного смутилось существо. — Я думала, друзья вернулись. Вам кого? Папа уехал. Он у меня горноспасатель, сейчас говорят, опять в Кузбассе что-то стряслось.
— Жаль, — сказал Голованов, оценивая ситуацию. — А я… гм… видишь ли, с ним уже говорил об этом. Я под вами живу. Ну и, — он развел руками, как бы испытывая неловкость, — ну и заливаете вы нас.
— Черт, я так и знала, — расстроилось существо и аккуратно затушило папироску — послюнявило пальчиком. — Мне мама говорила, ванну больше часа не принимать, трубы старые. Что, сильно залили?
