Добравшись до своей квартиры, я встретил свою старую соседку Клавдию Пантелеевну.
— Привет, Лешенька! Где это ты пропадал? Тебя и не узнаешь, такой красивый!
— Да бросьте вы, тетя Клава! Скажете тоже…
— Слушай, тебе вот письмо заказное принесли. Срочное. Без обратного адреса. Я сказала, чтобы оставили у меня, расписалась за тебя. Я, конечно, женщина любопытная, но чужие письма не читаю, воспитание не позволяет, — с надеждой вытянуть из меня что-нибудь тарахтела Клавдия.
— Спасибо, конечно. Только я его вам все равно читать не буду. Военная тайна. Понятно?
— Глупый ты, Лешка, хоть и тридцать давно стукнуло, — разочарованно закрыла дискуссию соседка.
Я взял письмо и открыл двери квартиры. Ожидать гостей не приходилось. Упав на кровать, я быстро распечатал конверт. Это была пощечина, добившая меня окончательно. Печатными буквами, аккуратно, без помарок ко мне обращался мой давний «дружок».
«Привет, шурави. Хоть мне и советовали разобраться с тобой по-серьезному, но еще раз повторю, что на тебя зла не держу, ты человек посторонний и ни в чем не виновный. Свои догадки можешь строить сколько угодно. Не советую только посвящать в них других людей, поскольку все стало на свои места, и тебе никто не поверит. Не следует ворошить старое. Кто его помянет, тому сам знаешь что. Меня искать не рекомендую. Наша новая встреча добра не принесет. Я тебя не пугаю. Просто предупреждаю. Знаю, что ты не из пугливых, за это ценю. Просто надо быть чуточку умней в жизни. Ты ведь почти половину ее прожил. Передавай привет нашей общей знакомой, но тоже держись от нее подальше. Тебе с ней не по пути. Удачи в дальнейшей деятельности на благо Родины и народного образования. Прощай. Твой доброжелатель».
Вот и все, круг замкнулся. Я даже почувствовал облегчение. Словно тяжелый камень упал с уставших плеч. Раздевшись и забравшись в ванную с горячей водой, я получил несказанное удовольствие…»
Кое-какая практическая польза от помощника депутата Гончара все же была. Он, по крайней мере, смог вспомнить номер телефона, по которому последний раз говорил с Похлебкиным. Было это около недели назад. Телефон этот не совпадал ни с его рабочим, ни с домашним, а также не пересекался с обширным реестром номеров различных людей, оказавшихся в поле зрения сыщиков в связи с поисками профессора философии — его знакомых, помощников, коллег, аспирантов…
Адрес, по которому значился этот телефон, Макс установил за десять минут, и туда отправился Голованов — на улицу Талалихина в дом номер шесть. Там он поднялся на третий этаж и позвонил в одиннадцатую квартиру. На звонок никто не реагировал. Далее возникал извечный русский вопрос: что делать?
