Улыбнулся с крыши старик:
– И про тебя прилетели!
– Папа, а про тебя тоже будут слова? – это Заяц Удала за руку потряс.
Ничего не ответил Удал, молча синюю тряпочку к дереву привязал: какие слова про него могут быть, раз не достиг, не вернул он Веснухи?
А тем временем в лучших своих одеждах двигались к Лясову дому Родовит, опираясь на посох, Ягда и Жар. Следом Лада и Мамушка семенили. Широко шагал Родовит. Не терпелось ему новую песню услышать.
Сто шагов оставалось до Лясова дома, не больше. Как раз мимо кузницы они шли. И увидели: бык на дороге лежит – отдыхает в тени рябины, траву лениво жует, хвостом оводов отгоняет. Обойди его Жар стороной, не затронь его криком: «Встань и уйди!» – может быть, ничего бы и не случилось. Но как вкопанный встал на дороге Жар:
– Прочь! – закричал. – Это я иду! Слушать песни про наши победы!
Оглянулся бык. Даже жевать перестал, так удивил его этот мальчишка.
А у Жара от злости уже искры в пасти играли:
– Кому сказано?! Прочь!
Бык лежал и смотрел исподлобья. Потому что рога опустил.
– Жар, не надо, – это Ягда сказала.
И Мамушка попросила:
– Жар, давай обойдем!
Но глаза у змеёныша вдруг наполнились красной злобой, казалось, огонь бушевал уже в них. Казалось, он вырывается не из одной только пасти.
Сначала огонь лизнул быку темя, потом полоснул ему бок. Обожженная шерсть задымилась. С диким ревом вскочил бык с земли. От боли его задние ноги взлетели в воздух прежде передних. Приземлившись, бык дернул ногами опять и двинулся на людей. Но пока он еще не решил, кого боднуть первым.
Лада с Мамушкой побежали по дороге обратно, закрывая ладонями рот, – чтобы визг не привлек быка к ним. Жар легко перепрыгнул через ближайший плетень. И вот, выбирая теперь между Ягдой и Родовитом, бык пучил глаза, бык ими дико вращал. Родовит схватил Ягду за руку, спрятал девочку за спину, тихо сказал:
– Быстро! Через плетень!
Ягда спросила:
– А ты? Давай вместе!
– Я потом, за тобой! – обещал Родовит, спиной тесня дочку к плетню.
И услышал: Ляс ударил по струнам. А потом и свой голос в помощь ему послал:
– Князя пою, чья храбрость
С Симаргловой разве сравнится!
Имя ему Родовит боги дали не зря.
Род его славен в веках и от вепря ведется, –
Вепря, в которого обернулся Перун,
Велеса-бога разя.
Ободрился словами этими князь. Будто копье, посох в быка метнул. Камень с земли поднял и его в быка бросил. Но обожженного, от боли ревущего зверя этим было уже не унять. Стал пятиться князь, увидел над головою ветку рябины, подпрыгнул, сначала только повис, а там и ногами смог за нее ухватиться. И еще чуть повыше забрался. А только в ярости своей бык с разбега ударил головою о ствол. Сотряслось, чуть не рухнуло дерево.
