Гул убывал, уступая место свисту ветра, бормотанию машины и барабанному стуку клювов. Настала минута относительного спокойствия; он вспомнил о Джане и посмотрел на нее.
Веки девушки были опущены, пальцы сплетены, губы без перерыва повторяли древние слова: «Матерь божья, помилуй нас!»
Подумать только: он воображал, что знает ее!..
Их встреча была предрешена, когда Флэндри заключил сделку с Леоном Аммоном как-то поздним вечером на планете Урюмклав, на задворках Империи.
Едва закатилось рыжее солнце, астронавт покинул базу Флота и спустился с холма. Никто не обратил на него внимания. В свое время командир базы, желая оградить подчиненных от тлетворного влияния Старого Города, запретил отлучки. Он создал центр отдыха на самой базе. Здесь можно было заняться спортом, искусством, ремеслами, скоротать время, флиртуя с девушками, прошедшими медицинское освидетельствование. Но хозяева злачных мест знали, как применить свои деньги и влияние. Командира сместили, отослав в глухомань, еще более зловещую и безнадежную. Его лукавый преемник предоставил астролетчикам самим печься о своем досуге и нравственности. Поговаривали, что это принесло ему приличный доход.
Флэндри шел танцующей походкой. Кометы на погонах вызывающе сверкали. Берет был залихватски сдвинут — несколько более, чем позволял сухой устав. Он с шиком носил щегольской китель, шитый золотом, и белоснежные брюки, которые красивыми складками ложились на умопомрачительные ботинки. На бело-золотое великолепие был накинут плащ с фосфоресцирующими арабесками, живописно развевающийся на ледяном ветру. Всю дорогу Флэндри напевал старую шотландскую балладу.
Маска беспечного жуира, довольного собой и жизнью, скрывала тревогу, предвкушение смертельно опасного приключения.
За высокими стенами базы тянулись парки и лужайки, окружавшие виллы богачей. Флэндри думал, что кривая развития человеческой породы замерла. Было время, когда эта обширная и процветающая колония Империи притягивала не только негоциантов, но и аристократов. Старый город был средоточием цивилизации и торговли… в провинциальном масштабе, конечно. От Земли отделяло два световых года, но кипение жизни и самобытность чего-нибудь да стоят. Так что доминион не упускал случая потягаться с метрополией.
Теперь же Урюмклав напоминал обломки крушения Империи, выброшенные на дикий берег волнами истории. Конечно, роскошные виллы не пустовали, но они перешли в руки заурядных личностей и утратили свой блеск. Ветшающее великолепие лишь подчеркивало убожество новых хозяев — управляющих обширными предприятиями или людей Флота, которые поддерживали остатки порядка в космопорте. За его пределами варварство вступило в свои права, и бедняки без тени сомнения с презрением отвергали цивилизацию.
