— Вылитый, — кивнул Денис. — У меня к вам тоже есть вопрос, если можно…
— Пожалуйста, — кивнул Жигулин.
— Почему мы постоянно говорим о Потапе, когда речь заходит об убийстве Абрамяна? Нет, я знаю: он не хочет терять «Редкозем», раз его решили продать. Но, возможно, были затронуты еще чьи-то интересы. Что, других версий или подозреваемых у вас нет?
— Вопрос справедливый, — согласился Жигулин. — Здесь, безусловно, сказывается наш субъективный подход. Большинство из присутствующих работали в Московской прокуратуре, когда три года назад мы дважды расследовали преступления группировки Потапа здесь, в Москве. Но тогда оба раза дела разваливались в суде. И «меня ушли» с повышением в Мособлпрокуратуру. Ребята перевелись вслед за мной. Поэтому, когда мы узнали, что Потап снова объявился здесь, то сделали стойку. Другие подозреваемые у нас тоже есть. Дело в том, что от группировки Потапа откололись бывшие молодые спортсмены во главе с неким Удавом, которые повели против него собственную игру, стараясь взять «Редкозем» под свою «крышу». Источники из МВД утверждают: «удавы» тоже прилетели в Москву, несколькими днями раньше. Похоже, убийство Абрамяна, чей банк московские ОПГ также пытались взять под свой контроль, застало всех врасплох.
— А кому перебежал дорогу Абрамян? — спросил Денис. — Его есть за что мочить?
— Мы этого пока не знаем, — ответила Зоя. — Все в один голос говорят, что покойный умел со всеми ладить.
— Так не бывает, — сказал Денис. — Начальное накопление капитала, то-се… Кто из банкиров в начале девяностых был без греха?
— По поводу начального накопления капитала вопрос тоже интересный, — снова заговорил Жигулин. — Могу напомнить: в начале девяностых банк Коминвест принимал денежные вклады населения под большие проценты, но так их и не вернул. Правда, тогда еще Абрамян не стоял во главе банка… Если вопросов больше нет, то теперь сюрприз… — с нажимом в голосе произнес Жигулин, взглянув на часы. — Сейчас мы имеем возможность услышать разговор Потапова с его подельниками в ресторане аэропорта Домодедово, который наш гость записал на кассету.
Присутствующие удивленно переглянулись, их настороженность исчезла.
Денис достал из кармана аудиокассету и, повертев ею в воздухе, чтобы у его новых коллег исчезли остатки сомнений, вставил ее в диктофон.
Они несколько раз прослушали кассету, на которой был записан разговор Потапа с человеком, которого Потап однажды назвал Калитой. Продолжительность записи была не более десяти минут. Слишком многие слова было трудно разобрать, поэтому смысл неясных фраз приходилось разгадывать.
