— Кабы ноги мне… — слабо ответил инвалид и закрыл глаза.
А Сева достал из кармана мобильник и снова набрал номер Дениса.
— Саня, зайди, — голос у Меркулова был усталый и какой-то безнадежный.
— Эх, на колу мочало, начинай сначала… — положив трубку, вздохнул Турецкий и поднялся. Он подумал, что известие о пожаре в Красновидове, который случился следом за тем, как там побывал следователь, наверняка уже истолковано в верхах по-своему. А куда денешься? Остается уповать лишь на то, что Галеев, как бы ни было ему сейчас плохо, не откажется от своих слов. Предложил ведь Турецкий ему охрану, но он категорически отказался. А ведь Александр словно чувствовал. И Славка недаром беспокоился тоже. В общем, профукали, конечно.
— Ты еще ничего не знаешь? — встретил его приход Меркулов.
— Ничего, кроме того, что известно и тебе.
— Тогда действительно ничего. Час назад убит Каманин.
— Что?! — Турецкий едва не сел на пол.
— То, что ты от меня сейчас слышал, — печально продолжил Меркулов.
— Как это произошло?
— Интересный вопрос, — Меркулов помедлил. — Именно это я и хотел бы от тебя узнать. И не только я. Мне уже все телефоны оборвали…
И, словно в подтверждение сказанного, немедленно заурчал-заквакал спецтелефон без диска.
— Посиди, — обреченно махнул рукой Костя и взял трубку. — Меркулов слушает… Здравствуйте… Да, я в курсе, только что на место выехал старший следователь по особо важным, который ведет и расследование покушения… Он тоже в курсе… Кстати, прошу прощения, что вынужден перебить, он предупреждал Егора Андреевича о возможном… Простите! — Меркулов вдруг повысил голос, который зазвенел металлом. — Вам xopoшо известно, чья это прерогатива! Да-с… И если, пардон, кто-то не ловит мышей, то Генеральная прокуратура не располагает службой охраны… Да, разумеется, мы будем сообщать вам о ходе… Всего вам доброго.
— Достали! — констатировал Турецкий.
— Его достали, — кивнул Костя на телефонный аппарат.
— Кто, если не секрет?
— Директор Федеральной службы охраны.
— Костя! — Турецкий не удержался и прыснул. — Я не верю. Или находимся в сумасшедшем доме.
— Мне бы твои сомнения… Езжай и допрашивай супругу… теперь уже вдову этого жулика. Она оказалась свидетельницей.
— Костя, что я слышу?! Жуликом человека может объявить только суд!
— Но суд еще не знает того, что знаю я, — вздохнул Меркулов, — а ты не ерничай и катись заниматься делами. Привет. И другу своему скажи, что, будь вы поумнее, убийства можно было бы избежать.
