Тут мне захотелось рассмеяться. Несмотря на всю свою маниакальную приверженность «готовности», Льюис постоянно попадает сам в такие ситуации и других втягивает. И я мог только надеяться, что в этот раз ничего такого не случится.
– Ну и что было дальше? – спросил я.
– Горит костер, тени прыгают. Мужик этот встает, подходит к своему пацану – тому лет пятнадцать было, – и о чем-то там они шушукаются. Потом вроде идет назад ко мне, но останавливается, поворачивается к своему сыну и говорит: «Сынок, пойди, найди того человека». У меня аж внутри все похолодело. А мальчик встает, не говоря ни слова, идет, берет электрический фонарик и старое ружье, однозарядное, двадцать второго калибра. Насыпает себе в карман патронов из коробки. Потом подзывает к себе собаку – и уходит в лес.
– Вот так вот просто, поворачивается и уходит в ночной лес?
– Он пошел в ту сторону, куда я показал. Вот и все. Никаких расспросов. Он мог полагаться только на себя. И, конечно, на своего отца. Это как раз именно то, о чем я тебе толкую. В них есть что-то особенное. Можешь спорить со мной сколько тебе угодно. Я это знаю.Уверенность в себе, уверенность в своих близких. И все устраивается само собой. Этот мужик не приказывал своему сыну, не заставлял его делать что-то против воли. Парень просто знал, что ему надо делать. Он встал и ушел в темноту.
– Ну и что из этого?
– А то, что они сильнее нас, Эд. Да, как это ни печально, мы слабее. Неужто ты думаешь, что твой Дин отважился бы на такое, если б ему было сейчас пятнадцать лет? Даже если б попытался это сделать, ничего бы у него не вышло. Когда ему будет пятнадцать лет, он ни за что не уйдет вот так, в ночной лес со своей собакой.
– Но этого мальчика могли убить! И может быть, его папаша жопа, – сказал я.
– Может быть, но мальчик так не считал. Для родителей позволить своему ребенку поступать так не легче, чем для него самого. Но если и родители и сын признают это, все происходит, как надо. Понимаешь?
Я не совсем понимал, но ничего не стал выяснять.
– А у этой твоей истории есть окончание?
– Есть, – сказал Льюис. – Около двух часов ночи, когда костер уже почти догорел, а я уже дремал, прислонившись к дереву, мальчик вернулся. И привел с собой Шэда, прыгающего на одной ноге. Другая нога у него была сломана. Он сломал ногу, когда в темноте лазил по кустам. Пытался себе как-то помочь, но ничего у него не выходило. И тут его нашел этот мальчик. Бог его знает, как это ему удалось.
