Воспоминание о Русалке обожгло Ванимена, точно боль, которая заставила его забыть о ледяном дожде и то и дело налетавших порывах резкого пронизывающего ветра.
— В той реке, что впадает в Финский залив, живет Русалка. С виду она похожа на юную деву, говорят, она и была когда-то смертной девушкой.
Русалка заманивает мужчин в воды реки и увлекает на дно, где мучает и терзает пленников с чудовищной жестокостью. Русалке удалось и меня заманить в свои владения. Что я пережил, что я видел той лунной ночью… лучше не вспоминать. Короче, мне посчастливилось ускользнуть из ее сетей, я спасся. Вы понимаете, что нам ни в коем случае нельзя поселиться в водах, где обитает подобное чудовище.
Глубокое молчание воцарилось над островком, слышен был лишь шелест дождя. Холодный ливень словно смыл все краски, куда ни глянешь, все вокруг было серым и терялось в ночном мраке. Темное небо озаряли зарницы, надвигалась гроза, в вышине уже громыхали отдаленные громовые раскаты.
Наконец снова заговорил один из подданных. Это был мужчина, родившийся в тот год, когда в Дании правил Харальд Синезубый.
— Когда мы сюда плыли, я думал о том, что нам сделать дальше. Раз уж нельзя обосноваться всем вместе в тех морях, где издавна жил наш народ, то не лучше ли будет, если мы разделимся на два или три племени и устроимся по отдельности, в разных местах? Мне кажется, жители здешних вод не встретят нас враждебно. По-моему, они даже будут рады нам, ведь с нашим приходом в их жизни появится нечто новое.
— Что же, это разумно, — скрепя сердце согласился Ванимен. Однако он надеялся, что кто-нибудь из подданных, если не он сам, найдет лучший выход из положения.
— Нет, — сказал он, помолчав. — Для большинства из нас это неприемлемо. Подумай, ведь из всех обитателей морских глубин у берегов Дании остался только наш народ, все прочие племена давно покинули датские воды и заселили здешние моря. Я думаю, что принять наше племя без ущерба для себя они не могут. Даже немногих из нас они наверняка приняли бы неохотно, особенно детей, поскольку детей надо кормить, а ждать, пока дети подрастут и научатся самостоятельно добывать себе пропитание, придется долго.
Ванимен выпрямился и расправил плечи, не обращая внимания на холодный ветер.
— И еще, — продолжал он. — Ведь мы — народ лири. Мы едины по крови, у нас общие обычаи, нравы, память о прошлом. Именно благодаря этому мы — единый народ, мы это мы. Готовы ли вы навсегда расстаться с родными, друзьями, возлюбленными? Готовы ли забыть наши старинные песни? И знать, что никогда ни от кого не услышите больше песен народа лири?
