Как часть изнуряющей политики Ассоциация распространила свое орбитальное бездельничанье на земные и венерианские трассы. С последних путей она перемещала более дорогие корабли, которые могли проделывать весь путь с ускорением. Пираты не могли надеяться перехватить добычу, которая ко времени появления на их радарах уже будет недосягаемой.
Но корабли продолжали исчезать. Была проделана большая розыскная работа, особенно на Земле, которая признала астеритную нацию поспешно и с удовольствием. Так что от собственных шпионов Шефы узнавали, какой сигнал им надлежит использовать. Автопилот должен был принимать подобный луч и следовать по нему за добычей.
Только горсточка людей, чья преданность не вызывала никаких сомнений, располагала теперь нужной информацией.
После короткого перерыва потери возобновились, на этот раз с катастрофической быстротой. Инженеры пространственного флота предположили, что астеритные агенты марсианских компаний, должно быть, заменяли ленты курсов в автопилотах, что приводило корабли совсем не туда, куда они должны были направляться. По крайней мере, об этом стоило подумать всерьез. Во всех таких секциях заменили персонал. Потери прекратились. На некоторое время.
Потом за очень короткий период «Джеху», «Ахаб» и «Лили Дэвид» не сумели перевезти свои грузы. «Неопинк» принялся за погрузочный персонал и обнаружил, что на сей раз в аппаратной были установлены бомбы. Это была грубая работа, и наказание за нее полагалось соответствующее. Виновные были расстреляны, а меры предосторожности еще усилились. Марс снова получил временную передышку.
Но теперь…
Внутренняя дверь отворилась. Появился полный человек. Он ухитрялся одновременно выглядеть негодующим и невозмутимым. Черч узнал его, хотя ничем этого не выдал: атташе Посольства Объединенных Протекторатов.
— Пожалуйста, войдите, сэр, — проворковала секретарша.
Черч воздержался от непристойного ответа, который, возможно, вырвался бы у более молодого марсианина, и не только потому, что он был человеком среднего возраста, но и потому, что был сильно озабочен. Он прошел в отделанный роскошными панелями кабинет Добшинского.
Как президент Трансюпитерианской компании и секретарь Ассоциации этот человек имел право на огромный письменный стол красного дерева и прекрасный вид с пятидесятого этажа небоскреба-башни. Черч не обратил внимания на захватывающее зрелище — триумфальное шествие Большого Акведука через живописную пустыню — и рассеянно пожал руку хозяина.
