Третий Двуногий попытался было убежать, но Ноль, сделав четыре широких шага, догнал его, вырвал из спины антенну и, прижав одной рукой к груди брыкающееся существо, побежал ловить остальных. Увидев, что Ноль схватил второго, третий Двуногий бросился к нему и с отчаянием обреченного стал колотить всеми конечностями по корпусу. Разумеется, это ему не помогло — через несколько минут Ноль аккуратно связал всех троих проволочным арканом и на всякий случай вытряхнул на землю содержимое походного контейнера того, который стрелял в него из трубы. Эти продолговатые цилиндрические штуки могли быть опасны, хоть он и сломал ту самую трубу. Потом он запихал Двуногих в свой походный контейнер.
Ноль прислушался. В акустике — если не считать легкого шелеста лесных аккумуляторов — было тихо, зато в эфире творилось что-то невероятное. Монстр ревел, свистел и звал на всех частотах; к этому добавлялся его собственный радиозов, который Ноль посылал Людям, многократно отраженный от гор и ионизированных слоев атмосферы, он с трудом улавливался Людьми и передавался дальше, тем, кому не хватало чувствительности приемников.
— Хватит болтать попусту, — сказал Ноль, заканчивая доклад о событиях. — Не хочу, чтобы чудовище меня запеленговало. Я сделал так, что Двуногие разведчики не смогут с ним связаться, и пока отнесу их в свою пещеру. Там я их рассмотрю поподробнее. Когда мы встретимся, я уже буду знать, как они устроены.
— Мы можем спугнуть монстра, — с сомнением сказал Семьдесят Второй.
— Тем лучше, — рассудил Сотый.
— По крайней мере, я вернусь с охоты не с пустыми руками, — ответил Ноль и, выключив передатчик, скрылся в тени деревьев.
С едва ощутимым толчком катер отвалил от звездолета. И сразу наступила тишина. Там, на борту корабля постоянно ворчали, щелкали и шелестели всевозможные механизмы — они давали свет, тепло, свежий воздух, делали расчеты, — но здесь тишина была мертвая, первозданная.
Хью Даркингтон молча смотрел в иллюминатор. Огромная туша корабля, заслонявшая обзор, постепенно растаяла, беспроглядный мрак усеяли колючие точки звезд. Все они казались одинаковыми, хотя, вероятно, если смотреть на небо с Земли, то звезды легко можно будет сгруппировать в созвездия. Даркингтон слишком долго путешествовал в космосе и видел слишком много звезд, при этом никогда не забывая, что на самом деле их еще больше, и вместе они образуют один гигантский Хаос. Однажды, когда Хью зашел на ходовой мостик, капитан Торшоу показал ему, что Млечный Путь имеет теперь совсем иные очертания, чем прежде; за последние три миллиарда лет один изгиб размылся, появились новые скопления… Но для Даркингтона эти слова и понятия значили мало. Он был биологом и никогда всерьез не интересовался астрономией. А теперь, после всего, что они пережили, после потерь и одиночества он не мог вообразить ничего более бес мысленного, чем установление точной конфигурации Млечного Пути.
