— Почему? — иронично заметил военный. — Ответьте мне на вопрос. Кто такие кроды?
— Понятия не имею, — пожал плечами Храбров.
— А хлемы? А стиксы?
— О чем вы говорите? — растерянно вымолвил русич.
— О смерти, — горько усмехнулся асканиец. — В центральной части страны даже не представляют, что здесь творится. За пятьдесят лет армия практически не продвинулась на восток. А знаете почему?
— Нет, — честно признался Олесь.
— Слишком большие потери, — пояснил охранник. — Сейчас мы ограничиваемся профилактическими рейдами, но толку от них немного. Этот район — настоящий ад для человека. Стоит допустить малейшую ошибку, и вы тут же окажетесь в челюстях чудовища. А пощады мерзкие твари не знают.
— Вот я и прошу рассказать о местных хищниках, — произнес землянин. — Слушать бредни болтунов — занятие бессмысленное.
— Значит, вы не откажетесь от своей авантюрной затеи?
— Ни при каких обстоятельствах, — улыбнулся Храбров. — Мы — люди настойчивые. Впрочем, помощь группе бы не помешала. Если, конечно, ваши сведения не секретны.
— Нет, — проговорил сержант. — Это мой личный опыт. Еще три года назад я ходил в экспедиции и участвовал в облавах. Но однажды решил, что хватит искушать судьбу. Пенсия по выслуге заработана, пора заняться более спокойной деятельностью. Теперь вот охраняю поезда. Хотя вряд ли кому-нибудь, интересны такие подробности. Вы же из той категории упрямцев, которые все делают по-своему.
— Тут уж ничего не изменишь, — вымолвил русич. — Нам действительно нужна информация. Если вы желаете получить вознаграждение, то достаточно назвать сумму…
На скулах тасконца тотчас выступили желваки. В глазах вспыхнули искры гнева. К счастью Олесь сразу осознал свою ошибку и мгновенно отреагировал.
— Вы неправильно меня поняли, — сказал землянин. — Речь не идет о подкупе. Если деньги вас оскорбляют, я о них больше не заикнусь. Отменить экспедицию уже невозможно. А терять людей и двигаться вслепую не хочется. Мы лишь просим дать несколько квалифицированных советов.
На пару минут охранник задумался. Отвернувшись к окну и глядя на видневшиеся в сизой дымке горы, сержант, наверное, вспоминал о годах бурной молодости. Тягот и лишений на его долю выпало немало. Асканийцу часто приходилось хоронить друзей. Да и сам он не раз попадал в армейские госпитали с тяжелыми ранениями. Подвергать подобным испытаниям ученых было бы бесчеловечно.
Тяжело вздохнув, тасконец произнес:
— Хорошо. Я помогу вам. Времени у меня сейчас достаточно. Ну, а чтобы разговор получился, надо спокойное помещение и пара бутылок вина. Не люблю, когда пересыхает в горле.
