— Может быть, ты сможешь мне объяснить, если повторишь несколько раз иными словами. — Она говорила мягко. — И, может быть, я тоже смогу сделать что-то понятным для тебя. Это будет нелегко. Ты никогда не снимал свой панцирь, Карл. Но мы постараемся, правда? — Она улыбнулась и хлопнула его по стальному бедру. — Прямо сейчас, глупышка, мы не на дежурстве.
Искупаемся?
Она выскользнула из одежды. Он смотрел, как она идет к нему. Ингрид нравилось заниматься спортом, а потом загорать под лампой. Результатом были полные груди и бедра, тонкая талия, длинные стройные ноги и загар, красиво оттенявший ее светлые волосы.
— Бог мой, какая ты красавица! — сказал Реймон низким гортанным голосом.
Она сделала пируэт.
— К вашим услугам, добрый сэр — если вы меня поймаете!
Четырьмя огромными прыжками, какие были возможны только при пониженной гравитации, она добралась до конца трамплина для ныряльщиков и прыгнула в воду. Ее падение было медленным, как во сне. Тут можно было бы устраивать воздушный балет. Когда она нырнула, выплеснувшаяся вода на несколько мгновений застыла кружевным узором.
Реймон вошел в бассейн с другой стороны. Плавание при таком ускорении корабля мало чем отличалось от обычного, земного. Ингрид Линдгрен однажды сказала, что дом человека — весь космос.
Сейчас она резвилась, ныряла, увертывалась, снова и снова ускользала от Реймона. Их смех отражался эхом от стен. Когда наконец он загнал ее в угол, Ингрид обняла его за шею, приблизила губы к его уху и прошептала:
— Вот ты меня и поймал.
— Мм-гм. — Реймон поцеловал впадинку между ее плечом и горлом. Он почувствовал сквозь вкус воды запах живого девичьего тела. — Бери нашу одежду и пойдем.
Он легко нес шесть килограммов ее веса на одной руке. Когда они оказались одни в лестничном колодце, он приласкал ее свободной рукой. Она отбрыкнулась пятками и захихикала.
— Сластолюбец!
— Мы скоро снова окажемся в нормальной гравитации, — напомнил он ей и стал спускаться вниз на офицерский уровень на скорости, на которой на Земле они бы сломали шеи.
…Через некоторое время Ингрид приподнялась на локте и встретилась взглядом с его глазами. Была полутьма. Вокруг двигались тени, окрашивая ее в два оттенка — золото и янтарь. Она очертила пальцем профиль мужчины.
— Ты великолепный любовник, Карл, — пробормотала она. — У меня никогда не было лучшего.
— Я тоже от тебя в восторге, — сказал он.
Неожиданная горечь появилась в ее тоне и выражении лица.
