Драммонд пожал плечами. За два года полетов над язвами искалеченной планеты он мог бы привыкнуть к таким картинам. Хотя Соединенным Штатам, можно сказать, повезло — не то что Европе…
Der Untergang des Abendlandes,[1] мрачно подумал он. Шпенглер и лучшие умы человечества предвидели крах цивилизации, подточенной червем противоречий. Но они не могли представить себе ада атомных бомб, бомб с радиоактивной пылью, бомб с бактериями, бомб с зараженной плесенью — бомб, которые подобно саранче пожирали живое, проносясь над трепещущим миром. Все эти пророки прежних времен даже не догадывались о том, что на самом деле означает гибель разума на Земле.
Драммонд встряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли. Он устал от них. Он жил с ними два последних года, которые казались длиннее двух вечностей. К тому же стратолет достиг желанной цели.
Заметив под собой столицу Соединенных Штатов, Драммонд перевел машину в пике, и ревущий мотор понес крылатую каплю по долгой дуге к заостренному кряжу. После того как братскую могилу Вашингтона навеки затопили воды Потомака, этот небольшой поселок на склоне Каскадных гор стал считаться главным городом страны. По правде говоря, новая столица переживала период эмбрионального развития, и разбежавшиеся по всей стране чиновники лишь иногда напоминали о себе по радио или через авиапочту. Как бы там ни было, крохотный Тейлор в штате Орегон ничем не отличался от других уцелевших городов, но именно здесь по воле случая размешался нервный центр искалеченной, но все еще живой страны.
Драммонд подумал о сотне ракет, нацеленных в него из зеленых проплешин склона и горных расщелин. По его спине пробежал холодок, и он торопливо передал свои позывные. Когда небольшой самолет мог нести с собой смерть всему городу, под подозрение попадали даже птицы. И хотя отныне не существовало внешней угрозы и каждый понимал, что безвредный маленький городок, в общем-то, никому не нужен, напуганные люди больше не хотели рисковать, да и войну никто не объявлял официально законченной. Впрочем, такая неопределенность могла затянуться надолго. На повестке дня стоял вопрос личного выживания. А о переговорах просто забыли.
Узкополосный передатчик принес осторожный ответ:
— Эй, на борту. Вам придется садиться на улицу. Вы справитесь?
Между рядами деревянных домов тянулась узкая пыльная дорожка, но хороший пилот на отличной машине мог творить настоящие чудеса.
— Да, — ответил он четким и громким голосом, от которого уже успел немного отвыкнуть.
