— Так что вы устроились лучше многих, — закончил он свой рассказ.
— Да. Наверное, вы правы. — Сэм Бакмен задумчиво почесал спутанную бороду.
— Ах, черт, что бы я только не дал за бритву! Вот вы нас хвалите, а ведь мы начинали с нуля. В то время каждому хватало горя и бед. Я тогда вел хозяйство на своем участке. Мне удалось сберечь несколько початков кукурузы, немного пшеницы и ячменя, хотя всю зиму я буквально загибался от голода. А весной мою ферму разграбила шайка голодных беженцев, и я ушел сюда. Можно сказать, что мне повезло — я набрел на пустую ферму, обжился здесь и начал вести хозяйство заново.
Драммонд сомневался, что ферма была пустой, но он знал, что не имеет права судить этих людей. Жажда жизни сильнее любого закона.
— Потом сюда пришли другие, — вспоминая, рассказывал вожак. — Мы объединились, отстроили поселок, распахали поля. А что делать? Человек не может жить только для самого себя… Разве справишься в одиночку с жуками и прочей нечистью, когда зерно вырастает в невесть что и кругом вас жмут бандиты и воры? Пусть их здесь не много, но прошлой зимой мы положили на снег пару вражеских отрядов.
Он даже покраснел от гордости, но на Драммонда его слова не произвели большого впечатления. Горстка голодных и замерзших новобранцев вряд ли представляла собой серьезную опасность — безусые мальчишки, потерянные или брошенные в чужой враждебной стране, без веры в себя, без надежды на возвращение домой.
— Со временем ситуация начала улучшаться, — продолжал Бакмен. — В принципе, можно сказать, что мы выкрутились из этой переделки. — Он замолчал, нахмурился и мрачно осмотрел своих людей. — Эх, если бы только не эти уроды…
— Каждому да воздается по заслугам его! — запричитал вдруг старик, в глазах которого светилось безумие. — И каждое дитя да будет уродом, как любое растение, животное и мелкая тварь. Ибо пришел в наш мир Сатана, и на всех ныне печать его.
— Заткнись!
Огромный Бакмен вскочил со стула и схватил старика за тощую шею.
— Заткнись, или я размозжу твою лживую голову. Пусть мой сын слеп, но он чист перед Богом!
— И мой… И мой тоже…
По комнате пронесся шквал сердитых и испуганных голосов.
— А я вам говорю, это Божья кара! — пронзительно закричала молодая женщина. — Не сегодня-завтра разверзнется земля и настанет конец света. Готовьтесь ко второму пришествию!
— И ты тоже заткнись, Мэг Шмидт! — зарычал Бакмен. В его глазах появился дикий блеск, огромные руки угрожающе качнулись, массивная фигура нависла над тщедушной женщиной.
