– Ты не мог найти этот ход сам!
– Ты видишь здесь кого-нибудь, кто бы мне помог? – Он жестом обвел комнату. – Здесь есть только песочные часы, которые наблюдают за нашим прогрессом. Точнее, мы наблюдаем за их прогрессом.
Бросив взгляд на часы, Элизабет увидела, что час почти истек. Осталось всего несколько минут.
– Видимо, ты перехватил мой взгляд, когда я смотрела на это место, – пробормотала Элизабет, тщетно пытаясь подавить уныние.
– Я выбрал этот ход сам, – возразил Роберт, с трудом сдерживая смех. – Я же говорил тебе, что стал играть лучше. У меня не было практики, но я играл в уме. – Он постучал пальцем по голове и поднял бровь. – Да, я смотрел на тебя, но не для того, чтобы определить свой следующий ход.
– Думаю, что все же одолею тебя, – пробормотала Элизабет, сосредоточившись.
Теперь у нее остались только четыре фигуры. Всего один промах – и Роберт может выиграть. Нет, это невозможно. Роберт не может одержать над ней верх в мерелс.
Но стоило ей потянуться к выбранной фигуре, как Роберт схватил ее руку, не давая сделать ход. Элизабет с раздражением посмотрела на него.
– Подожди минутку, – пробормотал он и стал пристально вглядываться то ли в ее руку, то ли в положение фигур на доске; она не могла сказать точно, поскольку не видела его глаз.
– В чем дело?
– Прежде всего ты не хочешь сделать этот ход.
Элизабет нахмурилась и перевела взгляд на доску.
И тут же у нее упало сердце. Черт побери, он прав. Если бы она двинула вперед фигуру, как намеревалась, он взял бы ее при своем следующем ходе. Он отвлек ее, негодяй…
– К тому же у тебя что-то в руке.
Элизабет была так занята положением на доске, что едва расслышала, что он произнес. Но то, что произошло следом, она почувствовала. Он оттянул конец ее широкого расходившегося рукава и мягко провел кончиками пальцев по чувствительной коже от кисти к локтю.
Элизабет быстро посмотрела на него, точнее, на его руку, вызвавшую восхитительные ощущения.
– Похоже на то, что у тебя здесь был небольшой порез, вылеченный совсем недавно, – негромко произнес Роберт, продолжая изучать ее руку. – Как это случилось? – Его пальцы мягко поглаживали это место даже после того, как он поднял на нее глаза, полные тепла и нежности.
– Я… ах… я… это произошло, когда я занималась шитьем, – с трудом проговорила Элизабет.
– Понятно.
Словно со стороны Элизабет в волнении смотрела, как он приближает ее руку к своему рту. Ох…
И когда он поцеловал ее в месте пореза, прикосновение его губ показалось ей легким и чувственным. От этого ощущения по ее руке пробежала легкая дрожь, которая отозвалась покалыванием в шее и заставила ее соски затвердеть. А между бедер она ощутила восхитительное тепло.
