Они чокнулись. Вино было старым, густым и крепким.
Русалка села к нему на колени.
— О рыцарь, — промурлыкала она. — Чем мы займемся прежде? Едой или друг другом?
«От этого мне не отвертеться, — подумал Хольгер. — Придется провести с ней ночь. И попробовать усыпить ее бдительность, прежде чем снова попробовать удрать».
— Не так уж я голоден, — ответил он.
Она поцеловала его в губы и стала расстегивать его кафтан. Он снял пояс. Русель отпрянула — она увидела торчащий из ножен стилет.
— Не может быть! — воскликнула она. — Я почувствовала бы близость железа… Но это не?..
Она осторожно вытянула стилет и внимательно осмотрела.
— «Пламенное Лезвие». Необычное имя. Это из Фейери?
— Я взял его у герцога Альфрика, когда победил его в бою, — похвастал Хольгер.
— Ничего удивительного, благородный рыцарь. — Она потерлась щекой об его плечо. — Никому из смертных это не под силу, но ты — это ты. — Ее пальчик пробежал по лезвию. — Все, что у меня есть, сделано из золота. Хотя я не раз пыталась втолковать жрецам варваров, что хотела бы иметь бронзовый нож. Однако они так глупы, что никак не могут понять, что демону озера может быть нужен иногда острый нож. Считают, что золото больше мне подобает. У меня есть несколько кремниевых ножей, оставшихся со стародавних времен, но они уже совсем затупились.
— Тогда прими от меня этот стилет в подарок, — небрежно сказал Хольгер, стараясь скрыть от Русель внезапно охватившее его волнение. Кажется, он наткнулся на путь к спасению…
— О благодарю! Я сумею одарить тебя, добрый рыцарь, — промурлыкала она. Ее рука скользнула под кафтан. Хольгер делано нахмурился, пробуя пальцем лезвие.
— Не годится, он совсем тупой, — сказал он. — Надо бы его наточить. Но ведь ты не отпустишь меня ради этого на берег?
Она отрицательно покачала головой. Хольгер улыбнулся и небрежно отбросил нож.
— Как хочешь.
Его руки легли на ее плавные бедра. И его игра обманула ее! Она задумалась и сказала:
— Знаешь, среди кучи мусора, который натащили мне в дар, кажется, есть точило. Хочешь попробовать?
Потребовалась вся его выдержка, чтобы равнодушно ответить:
— Завтра.
Она отодвинулась.
— Нет, сейчас! — капризно сказала она.
Эту болезненную капризность и нетерпеливость он наблюдал у жителей Фейери. Она потянула его за руку.
— Пойдем, я покажу тебе свои сокровища.
С тем же снисходительным равнодушием он поддался.
— Варвары несут и несут мне дары, — со смехом рассказывала она. — Каждую весну приходят к озеру и бросают в воду всякую всячину, которая, по их мнению, должна мне понравиться. И кое-что мне действительно нравится. — Она раздвинула колышущуюся стену. — Это моя сокровищница. Сюда я переношу все их дары, вплоть до самых нелепых, над которыми можно только посмеяться на досуге.
