— К замку тому, куда вы поспешаете, мало кто приязнь питает, — сказал он. — А ныне особенно, когда Срединный Мир орды свои сзывает.
— Что верно, то верно, — поддакнул Хуги. — Хлеба-соли в альфриковском замке не жди.
— Слышал я, что эльфы и тролли временный союз заключили. А когда кланы оные воедино сбиваются, тут жди чего-то великого.
Алианора нахмурилась.
— Мне это не нравится, — сказала она. — Я тоже слышала, что черные маги без всякой опаски нарушают границы Империи и ведут себя так, будто бастион Порядка уже рухнул и препон для Хаоса нет.
— Бастион наш — святое заклятие, на Кортану наложенное, — подхватил гном. — Только ныне меч оный погребенный покоится в месте тайном и недоступном. А ежели его и сыскать, то кто его поднять на врага сможет?
Откуда Хольгеру знакомо это имя — Кортана?
Унрих полез в карман фартука и, к изумлению датчанина, достал грубо вырезанную трубку и мешочек с чем-то, очень похожим на табак. Ударив несколько раз куском кремня о железо, он высек огонь и глубоко затянулся. Хольгер проглотил слюну.
— Опять ты за эти фокусы с глотанием дыма, — пробурчал Хуги.
— Я это дело люблю, — степенно отвечал необычный гном.
— И правильно, — не выдержал Хольгер и процитировал: — Женщина — всего только женщина, а хорошая сигара — это ритуал.
— Никогда не видела, чтобы люди подражали демонам в этом, — подняла брови Алианора.
— Одолжи мне трубку, — предложил Хольгер гному. — И я покажу.
Тот скрылся в пещере и через минуту вернулся с большой вересковой трубкой. Хольгер набил ее, высек огонь и с наслаждением затянулся. Зелье было до чертиков крепким, но не хуже того, что курили в Дании во время войны. Хуги и Унрих захохотали. Алианора прыснула.
— Сколько ты хочешь за это? — спросил Хольгер. — Есть у меня на продажу епанча, так я готов обменять ее на эту трубку с кресалом и кисет табака.
— Идет, — поспешно кивнул Унрих. Хольгер понял, что продешевил.
— По справедливости ты мог бы добавить немного еды, — вмешалась Алианора.
— Ежели просишь об этом ты… — Унрих снова исчез в пещере.
— Вы, люди, непрактичная раса, — вздохнула Алианора.
И вот они снова в пути, разбогатевшие на несколько караваев хлеба, голову сыра и кусок ветчины.
Местность становилась все более дикой и мрачной. Странная темнота на востоке приближалась.
Под вечер они достигли соснового бора и остановились. Алианора рьяно взялась за сооружение шалаша. Хуги занялся ужином. Хольгер оказался не у дел. Впрочем, наблюдать за хлопотами девушки тоже было занятием, и не самым неприятным.
