— А зачем? — спросил Заур.
— Не знаю, — сказал Мухтар и повторил: — Не знаю. С годами я все меньше и меньше понимаю и себя, и все остальное. И мне кажется, что в жизни вопросов гораздо больше, чем ответов.
— Зачем вы мне звонили? — спросил Заур.
— Ах да, — сказал Мухтар. — Дело в том, что… а вот и такси… Алло!
Машина, резко затормозив, остановилась.
— Извините, пожалуйста, — сказал Мухтар, садясь в машину, — я безбожно опаздываю. Я позвоню вам завтра вечером. Мы непременно увидимся и поговорим. Хорошо?
Машина тронулась. Заур, чувствуя, как тяжелый хмель туманит его сознание, медленно пошел к дому. К дому Тахмины.
Никогда он не поднимался по лестницам этого дома так медленно и тяжело. Долго возился у дверей, не попадая ключом в скважину.
Наконец он вошел. Тахмина была дома. Он долго и тщательно мыл руки. Потом прошел в комнату и сел в кресло. Она сидела в кресле напротив и курила.
— Есть будешь? — спросила она.
— Нет, я ел, — ответил он и тоже закурил. Они молча курили, и никому не хотелось первым начинать разговор, хотя оба понимали его неизбежность. Наконец Заур решился.
— Ты вчера была с Дадашем? — спросил он. Она кивнула:
— Да, он приходил ко мне парламентером от твоих родителей. Ультиматум предъявлен: я возвращаю им тебя, и они оставляют меня в покое.
— Так, — сказал Заур. — А я неодушевленный предмет, судьбу которого решают другие.
— Это уж от тебя самого зависит, Заур, — сказала она. — Во всяком случае, я тебя насильно держать не собираюсь. Ты пришел ко мне по своей воле и можешь так же уйти в любое время.
— Иссякла страсть? — язвительно процитировал он Дадаша: интересно, узнает ли она эти слова.
— При чем тут страсть? — сказала Тахмина с некоторым раздражением. — Не на одной страсти держится мир. Должно быть что-то и другое.
Это уже почти дословно совпадало с проповедью Дадаша.
— Непонятно одно: почему ты наши отношения должна обсуждать с Дадашем? Он что, твой душеприказчик, дядя, отец?
— У меня нет отца, — сказала Тахмина. — Ни отца, ни матери. Это у тебя и отец и мать.
Он долго теребил волосы, тер лицо, щеки, протирал глаза.
— Но почему ты обо всем этом говорила с Дадашем?
— Я уже сказала тебе: это инициатива твоей матери. Да и не только Дадаш. Они и до Мухтара добрались через каких-то знакомых. Он вчера потому и искал меня.
Об этом Заур догадался, когда Мухтар сказал, что хочет поговорить с ним: ведь он почти наверняка знал, о чем может говорить с ним Мухтар.
— И даже Медине они звонили…
