Приезжий недоуменно помотал головой, пошептался о чем-то с коллегами, зашелестел какими-то листами, несколько раз окинул собрание недоуменным взглядом и строго приказал:
– Попрошу быстро очистить помещение тех, у кого акций нет! Попрошу быстро, а иначе я вам не завидую. А ну быстро все вон, у кого акций в наличии нет! Быстро, а то я вам такие дивиденды выдам, что неделю икать будете.
Люди суетливо потянулись к выходу, оставив в Красном уголке, всего человек двадцать пять – тридцать, которых сразу же посадили, и разговор с ними велся уже за закрытыми дверями.
Мы с дядей Борей ещё раз покурили в толпе, громко пообсуждали экономические вопросы, связанные с ценными бумагами, сообщили друг другу о случаях обмана и мошенничества, почерпнутых из телевизионных программ и двинулись к рабочим местам. Там поговорили уже в кругу потесней более откровенно, чуть-чуть поклеймили позором буржуазию, однако автобус в этот день пусть уже к вечеру, но починили.
Утром в субботу я умылся, побрился, и уж было, совсем вышел из дому, намереваясь двинуть к автобусной остановке, но на перекрестке заметил Тодора с Кокосом. Они стояли и чего-то бурно обсуждали, изредка показывая руками в разные стороны. Я потрогал деньги в заднем кармане брюк и решил, что следует немножко переждать. Конечно, у меня деньги есть, но давать в долг Тодору червонцы уже становилось жалко. Вроде деньги небольшие, но жалко. А возврата долга я спрашивать не люблю. Неудобно мне как-то человеку про его долг напоминать. Совестно. На следующем автобусе поеду, благо ходят они мимо задворок нашей деревни часто.
Мужики беседовали полчаса, потом к ним подошел Степанчик с Грачем, они тоже помахали руками и всей толпой двинули к даче Сергея Сергеевича. Я быстро воспользовался подходящим моментом и почти бегом рванул к автобусной остановке.
В райцентре я очутился где-то через полчаса и сразу же пошел к комбинату. Рядом с ним в выходной день было тихо и уныло. Никто никуда не спешил, никто ни с кем не встречался, никто не опаздывал и даже не задерживался. Спокойно было около комбината. Даже охранников почему-то на месте не было. Пройдя в неохраняемый административный корпус, я дернулся в кабинет Паши и как говорится, поцеловал пробой. Кабинет был заперт. Однако, решив не сдаваться при первом препятствии, я подошел к другой, более надежно охраняемой проходной и поинтересовался у охранника, где мне сейчас найти Павла Алексеевича Балабололва. Охранник как-то испуганно посмотрел на меня, вроде даже побледнел и чуть слышно ответил:
