— Слушаю, Токарев.
Звонила бывшая супруга — она была настолько рассержена, что даже не поздоровалась:
— Василий!!! Мне только что звонила…
— Во-первых, здравствуй, Алка, — перебил ее бывший муж, — всегда рад тебя слышать. А сегодня — особенно. Сын-то у нас…
— Как раз об Артеме и речь! Василий! Мне только что звонила Алиса Гивановна, его завуч! Артем выпрыгнул из окна во время консультации! Я… Я… Ты же обещал мне… Немедленно, слышишь, немедленно…
— Подожди, Алла, — косясь на сына, стал повышать голос и Токарев. — Ты же не в курсе… Артем все сделал правильно, и я…
— Правильно?!! — трубка заверещала так, что даже Артем расслышал. — Ну, тогда ты сам и…
— Алла! — рявкнул, сорвавшись, Василий Павлович. — Орать ты будешь на нового мужа!
Он бросил трубку на рычаги и закурил, отворачиваясь к окну.
— Мама? — спросил Артем, чтобы чем-то заполнить неловкую паузу. Отец кивнул, избегая смотреть сыну в глаза:
— Извини.
— Да ты что, папа, — пожал плечами Артем. — Я же все понимаю… Она… Мама просто из-за моей учебы переживает сильно, боится, что я «серым валенком» буду…
— Как я? — хмыкнул Токарев старший, по-прежнему глядя в окно.
— Нет, пап… — окончательно смутился сын, — просто мама…
— Да ладно, — вздохнул Василий Павлович. — Все понятно, сын. У всех своя правда…
Он посопел, пошмыгал носом, размышляя напряженно о том, как разруливать возникшую проблему с завучем. Открыв ящик стола, быстро вытащил оттуда старый теннисный мячик и без предупреждения швырнул в сына. Артем ловко нагнулся, и мячик ударил в стену напротив, на которой висел плакат, изображавший бравого милицейского старшину. Мячик попал прямо в середину плакатного лозунга: «Твоя культура — твой Авторитет». Видно было, что в плакат уже неоднократно попадали предметами разной формы и веса.
— Птица! — заорал Токарев-старший. — Птица, твою мать!
Из кабинета за стенкой выскочил оперативник Птицын, отворил без стука дверь к Токареву и просунул внутрь лохматую голову:
— Че орешь, как потерпевший? Здорово, Темыч!
Василий Павлович выскочил из-за стола и вышел с Птицыным в коридор. Вкратце объяснив оперу ситуацию, Токарев поставил задачу:
— Короче! Нужно допросить учительницу и завуча — обязательно — как косвенных свидетелей. Возьми поручение от следователя и дуй в школу.
— Говно вопрос, — кивнул Птицын и пошел по коридору.
— Пурги нагони! — крикнул ему вслед Василий Павлович и, повеселев, вернулся в свой кабинет. Некоторое время он молча смотрел на сына, а потом сказал — жестко и безо всяких сентиментальных ноток:
