Потом с диким ужасом она почувствовала, как отцовская рука скользнула между ее ног, касаясь ее там, в сокровенном месте. Он собрал там в горсть прядь волос и дернул.
– Ты разрешаешь мальчишкам залезать тебе под юбку? – спросил он строго.
– Нет, папочка! – крикнула Шарлин.
Его рука медленно скользнула прочь, но затем переместилась к выпуклости ее правой груди, прижатой его левым коленом.
– Ты разрешаешь им тискать твои сиси? – спросил он.
– Нет! – снова закричала она. Его рука легла на ее сосок и, зажав его между двумя пальцами, отец крутанул его. Острая боль пронзила девушку.
– Ты уверена? – спросил он.
– Да, я уверена, – всхлипнула она.
– Хорошо, – сказал отец, – будь уверена. А еще ты будешь проституткой, как все остальные. – Он встал, скинул Шарлин на пол. И с отвращением посмотрел на нее сверху вниз. – Приведи себя в порядок. Я ухожу, – сказал он и вышел.
Шарлин выползла из комнаты и вернулась под душ. Горячая вода кончилась, но девушка с трудом почувствовала разницу. Она стояла в холодном потоке, пока боль немножко не остыла, затем вышла и тщательно вытерла воспаленную кожу мягким полотенцем. «Слава Богу, Дина не было дома», – подумала она. В свои шестнадцать лет он весил 185 фунтов. Шарлин знала, что Дин может обидеть старого человека, и понимала, что никогда не расскажет ему о случившемся. Но отец становился все хуже и хуже. Она залилась краской стыда, снова ощутив его руку на своем теле. Хуже всего было то, что Шарлин чувствовала под животом, когда он лупил ее – отец испытывал влечение к ней. Теперь девушка боялась за себя и еще за то, что могло бы случиться, узнай об этом Дин. Он полезет драться с отцом, и тогда отец убьет Дина. Шарлин должна защитить Дина, она обещала матери, что всегда будет делать это.
Девушка поднесла руки ко лбу, отбросила назад волосы, словно таким образом могла выбросить всю мерзость из своего сознания, и начала медленно надевать юбку и блузку, тщательно приготовленные для важного случая. Трясущейся рукой Шарлин пыталась подкрасить губы перед зеркалом, прибитым к стене кухни, затем на минуту остановилась, возвращая себе спокойствие. «Боже, помоги мне», – молила она. Всю неделю Шарлин мечтала о сегодняшнем вечере с Бондом Джемисоном и не собиралась позволить чему-либо разрушить ее планы.
Она приготовила из остатков вчерашней еды скромную закуску, накрыла ее алюминиевой фольгой и написала записку Дину, объясняя, как разогреть обед, и сообщая, что идет в школу на танцы. Она ничего не упомянула о Бойде и свидании с ним.
