– Какого черта ты здесь делаешь? – прорычал папаша. – Разбудила меня! Придурошная!
Шарлин подпрыгнула от неожиданности и отпрянула к дальней стене крохотной душевой кабинки. Наметанным глазом она определила отцовское состояние. Пьянее, чем когда-либо. Прошло восемь лет с тех пор, как уехала мама, и все эти годы отец пил.
Но он никогда не поступал так раньше.
«Пожалуйста, Боже, – молила про себя Шарлин. – Пожалуйста!»
– Папа, – выдохнула она, пытаясь не показать свой страх, – подожди минуточку, и я буду в порядке. – Девушка вся сжалась, пока отец разглядывал ее наготу. Она сняла полотенце с крючка на стене и, став менее уязвимой, когда обернула его вокруг себя, направилась в комнату к спасительной одежде и входной двери.
Сперва Шарлин услышала движение, и только потом почувствовала его. Его рука, как камень, упала на ее мокрую голову. Потом отец, схватив за волосы, потащил Шарлин в зловонную берлогу своей спальни. Полотенце упало. Девушка вскрикнула от неожиданности и боли и попыталась остановить его, схватившись за ручку старого холодильника. Молча, он свободной рукой заставил ее разжать пальцы.
Шарлин повиновалась в надежде, что отец ослабит хватку, но неожиданно он рывком за волосы пихнул ее на пол.
– Не-е-т! – закричала девушка, – Нет, папа, нет! Он ошеломил ее резкой пощечиной.
– Не начинай с этого, маленькая кривляка. Я знаю, какая ты. Слышал об этих школьных костюмах. Трясешь волосами как настоящая распутница.
Он протащил ее по коридору, она захромала снова, а затем бросил через порог своей комнаты к ножкам кровати. Схватив простыню и прикрывшись ею, Шарлин попыталась встать на ноги. Но отец был проворнее. Разразившись руганью, он быстро перекинул дочь через колено, одновременно сорвав и отбросив простыню.
– Я привью уважение ко мне, только вколотив его в тебя, – прорычал изверг.
Опрокинутая лицом вниз на постельное покрывало, Шарлин попыталась сползти с его колена.
– Пожалуйста, папочка, нет. Прости меня, – молила она, но тяжелая рука больно шлепнула ее по обнаженным ягодицам. – Пожалуйста! – снова закричала Шарлин, но отец ударил ее еще сильнее.
Девушка попыталась сопротивляться, но отец, положив другую руку ей на затылок, так вдавил ей голову в матрац, что она едва дышала.
Ее голые ягодицы уже нестерпимо болели, но он, пользуясь ее беспомощностью, хлестал ее снова и снова.
– Маленькая дрянь! – кричал папаша. – Кривляка. Такая же, как твоя мать. Сколько мальчишек с тобой валялось? Нехорошо, маленькая дрянь. – Он захватил одну из ее багровых ягодиц и остервенело сжал ее. Шарлин закричала от боли и стыда. – Ни звука! – предупредил он, замахиваясь на нее снова, и, несмотря на непереносимую боль, девушка подчинилась. Через некоторое время отец замедлил темп, потом перестал хлестать, но все еще держал руку на ее шее. Шарлин задыхалась, уговаривала себя затаить дыхание, несмотря на еле сдерживаемые слезы в горле и груди.
