По лицу Исаева пробежала едва уловимая тень.
– Многие думают, что при испытании самолета все решает первый полет. А это лишь начало длительной и сложной работы, Соня. За первым полетом следуют другие – целая серия испытаний. Немало времени уходит на изучение испытательной программы. И везение тут ни при чем. Совершенно новому типу самолета отдаешь не один месяц.
– Это очень опасно, Федор Степанович? Ведь при испытании бывают всякие неожиданности…
– Бывают, – улыбнулся Исаев. – У нас даже говорят: главный враг летчика-испытателя – неожиданность. Но ведь именно неожиданность дает возможность выявить новые стороны в поведении опытного самолета, дает бесценный материал исследователям и тем, кто будет летать на этих самолетах после испытателей. Так что неожиданность, Соня, скорее наш союзник, нежели враг. Надо только быть готовым к внезапности, более того, надо ждать ее.
– А что же – враг?
– Опасны ошибки памяти и внимания… Забыть что-либо в испытательном полете недопустимо… – Исаев умолк и некоторое время всматривался в дымно-сизую даль моря. – Взгляни-ка, как изменился цвет неба на горизонте. Удивительно изменчивы краски… – Сонька поняла, что летчик незаметно уводил ее от разговора о самолетах, о своей сложной и опасной работе. – Настоящий художник, Соня, это исследователь. Он всматривается в то же, что видят все, но умеет в этом открыть новое и изумить других своим открытием. Ведь ты ищешь свое четвертое измерение не где-то за тридевять земель… Во всяком поиске главный союзник – воображение. Ведь картина – физически – плоскость. – Исаев повернул полотно обратной стороной. – Вот она – обычная серая плоскость. Но, глядя на картину, зритель верит в реальность нереального пространства. Может быть, однажды и четвертое измерение тебе откроется как внезапное озарение. Но для этого ты должна стать настоящим математиком. Пока для тебя четвертое измерение – только игра. Но придет время – и это будет тяжкий и мучительный поиск.
– Я найду четвертое измерение!
Исаев остановил взгляд на ее лице. Утренний ветер трепал ее светлые волосы, и они словно сами стали нитями ветра.
Спальня девочек из шестого класса на первом эта же. Широкое, почти во всю стену окно распахнуто в сад. Лунная неподвижная ночь. В ветвях ни малейшего шороха.
Девочки спят. Черненькая толстушка Марина Колобкова – ее вообще не добудишься – спит, подложив под щеку ладошку; долговязая Оля – она всегда в строю первая, но по характеру ее, инертному, сонно-добродушному, ей более пристало замыкать любое шествие – тоже спит непробудным сном, плотно смежив веки.
